"Максим Горький. Автобиографические рассказы." - читать интересную книгу автора

телей копейку, торжествуя возвратился в Нижний, и принес указ в редакцию
"Нижегородского Листка", предлагая опубликовать. Но, по распоряжению гу-
бернатора, цензор вычеркнул указ из гранок. Зарубин отправился к губер-
натору и спросил его:
- Ты, - он всем говорил "ты", - ты, что же, друг, законы не призна-
ешь?
Указ напечатали.
Он ходил по улицам города в длинной черной поддевке, в нелепой шляпе
на серебряных волосах и в кожаных сапогах с бархатными голенищами. Тас-
кал под мышкой толстый портфель с уставом "Общества трезвости", с массой
обывательских жалоб и прошений, уговаривал извозчиков не ругаться мате-
матическими словами, вмешивался во все уличные скандалы, особенно наблю-
дал за поведением городовых и называл свою деятельность "преследованием
правды".
Приехал в Нижний знаменитый тогда священник Иоанн Кронштадтский; у
Архиерейской церкви собралась огромная толпа почитателей отца Иоанна, -
Зарубин подошел и спросил:
- Что случилось?
- Ивана Кронштадтского ждут.
- Артиста императорских церквей? Дураки...
Его не обидели, - какой-то верующий мещанин взял его за рукав, отвел
в сторону и внушительно попросил:
- Уйди скорее, Христа ради, Александр Александрович.
Мелкие обыватели относились к нему с почтительным любопытством и хотя
некоторые называли "фокусником", но - большинство, считая старика своим
защитником, ожидало от него каких-то чудес, - все равно каких, только бы
неприятных городским властям.
В 901 году меня посадили в тюрьму, - Зарубин, тогда еще не знакомый
со мною, - пришел к прокурору Утину и потребовал свидания.
- Вы - родственник арестованного? - спросил прокурор.
- И не видал никогда, не знаю - каков!
- Вы не имеете права на свидание.
- А - ты Евангелие читал? Там что сказано? Как же это, любезный, -
людьми вы правите, а Евангелие не знаете? Но у прокурора было свое Еван-
гелие и, опираясь на него, он отказал старику в его странной просьбе.
Разумеется, Зарубин был одним из тех - нередких - русских людей, ко-
торые, пройдя путаную жизнь, под конец ее, - когда терять уже нечего -
становятся "праволюбами", являясь в сущности только чудаками.
И, конечно, гораздо значительнее по смыслу, - да и по результатам -
слова другого нижегородского купца Н. А. Бугрова. Миллионер, филантроп,
старообрядец, и очень умный человек, он играл в Нижнем роль удельного
князя. Однажды в лирическую минуту он пожаловался мне:
- Не умен, не силен, не догадлив народ, мы, купечество, еще не стрях-
нули с себя дворян, а уж другие на шею нам садятся, - земщики эти ваши,
земцы, Короленки - пастыри. Короленко - особо неприятный господин; с ви-
ду - простец, а везде его знают, везде проникает...
Этот отзыв я слышал уже весною 93-го года, возвратясь в Нижний после
длительной прогулки по России и Кавказу. За это время - почти три года -
значение В. Г. Короленко как общественного деятеля и художника еще более
возросло. Его участие в борьбе с голодом, стойкая и успешная оппозиция