"Татьяна Горичева, Даниэль Орлов. Ужас реального (Беседы) " - читать интересную книгу автора

19

#

Русский хронотоп

Т. Г.: Вы знаете, если я стану говорить из своего личного опыта, то
должна буду признаться, что западный мир мне глубоко антипатичен и
неприятен, несмотря на то, что какие-то вещи мне удалось осуществить за то
время, пока я там живу. Этой неприязни существует множество причин, как
внутренних, так и внешних. Но одновременно когда мне приходилось попадать на
аутентичный Восток, скажем, в Корею, то возникало совершенно четкое ощущение
отсутствия личности. И я подумала, что христианская идея Бога, имеющего
личностное начало, менее всего является простой догматикой. Несмотря на мою
симпатию к буддийской или индуистской культуре, я на уровне жизненных
отношений чувствовала, что тебя не воспринимают как личность. Точно такое же
ощущение воз- никает и в мусульманском мире
Мне кажется, что Россия при всей ужасной неустро- енности и тяжести
жизни обладает очень сильным момен-
том персонализма. И как бы мы ни стремились критиковать Запад,
христианство с его персонализмом создает могучую основу для нашего
совместного существования. Глубокое понимание того, что каждый из нас,
безусловно, личность, полностью отсутствует в массе мировых культур и
присутствует только в христианской культуре. При этом здесь не провести
четкого различия, говорим ли мы о Западе, или о России. Личностное начало
нас объединяет . Как хорошо, что мы все-таки обладаем общей основой с
Западом. Какие бы глубокие трещины ни давало это основание, какие бы
тектонические разломы в нем ни образовывались, мы все равно никогда до конца
не сможем утра- тить нашу общность.
В то же время хочу ответить Александру насчет мещанства .Я не думаю,
что оно могло бы стать благоприят- ным исходом из извечной необустроенности
русского быта или чудовищных крайностей русского бытия . Ведь на са-

20

мом деле изрядная доля мещанства и так присутствует в русских людях, и
никуда она не денется. Плохо, что она есть, - это нам сильно мешает. Дух
капитализма и буржуазного комфорта довел до полного упадка былое величие
европейской культуры, и я не вижу причин, почему мы должны следовать по
этому пути. Нам бы избавиться от мещанства и предложить альтернативный
вариант. Мы можем это сделать, противостоя ритуальности буржуазного мира,
каждодневному повторению одного и то же порядка обыденных вещей. Русский
человек на это способен.
Николай Иванов: Действительно, русский человек и не на такое
способен, - собственно, на какое такое "не такое", он и сам толком не
знает, - оттого, возможно, и способен. А не знает оттого, что другой России
нет. кто в ней вырос, стал собой, тот и впрямь словно бы сошел со строк
"больше, чем поэта", то есть больше, чем "поэт", о себе не скажет, а если
скажет, то солжет, - тут самый Бог не знает большего. Впрочем, если и
солжет, то лишь вослед и в подражание поэтам, которых, по древнему