"Татьяна Горичева, Даниэль Орлов. Ужас реального (Беседы) " - читать интересную книгу автора

#

Беседа 1
#

хочет почему-то "чаю" (в смысле Достоевского), когда весь мир рушится,
почему душа его здорова, пока болит - и не дает людям разойтись, пока они не
решат вопрос о "Боге" (и русском "хронотопе"); почему он "вечно молодой",
как в песне, и завтра тот же, что вчера - во времена ГУЛАГа, "Войны и мира",
"Мертвых душ" и "Капитанской дочки", и почему переживает каждый день как
день первотворения - и только на себя берет задачу начать Историю с чистого
листа? Остальное от лукавого, глухое и непробиваемо-самовлюбленное "надо
дело делать" из чеховского "Дяди Вани". Или и того страшнее -
беспрекословные "слово и дело" в единой перформативной упаковке: перед ними,
а точнее, после них остается лишь с родными попрощаться.
Но и русский выше головы не прыгнет. Он бы, разумеется, и мещанству
предложил альтернативу - не только в собственных глазах, но и собственным
примером, если бы для этого в который раз не пришлось себе солгать, что
она - или что-либо разумное вообще - в состоянии спасти жизнь от пошлости и
прозы. Это не значит, что русский не способен потерять разум. Это значит
просто то, что разум знает свое дело и ничего "более разумного" предложить
ни нам, ни Западу не может. У мирового разума есть свои способности,
хитрости и гордости и, в отличие от русского, он знает их наперечет, но в
том-то все и дело, что они все наперечет и сплошь спекулятивны. Мне трудно
разделить антипатию Татьяны к западному миру. Возможно, недостаточно
поездил, точнее - именно, что только и "поездил", но не могу не разделить ее
сомнения: мне тоже кажется, что как с мещанством, так и с интеллектуальной
брезгливостью по отношению к нему у нас все обстоит благополучно. Проблемы
лишь с самим благополучием, не только в смысле опостылевшей "последней
рубашки" (не имеющей с мещанством ни малейшей связи), но и в принципе - в
отношении к своей рубаш-

#

23

#

Русский хронотоп

ке, теплой и самодовольной, которой, как ближайшей к телу, заведомо не
может быть альтернативы, особенно сословной. Опасность там, где ее не
ждут, - во взгляде на "араукарии" сословия, цеха и отечества будто бы со
стороны. Никто так не смешон в противопоставлении себя заблудшему мещанству,
как мещанин, который заблудился "во дворянстве", а наше добавление - в
интеллигентстве. Тут России точно есть чем со всеми поделиться, хотя,
понятно, своего "интеллигента" - правы Лотман с Бер-линым - мы никому не
отдадим.
В целом же все главное, что я здесь услышал, мне представляется
неоспоримым: русский человек способен и слово вещее сказать - такое, что его