"Элизабет Гоудж. Маленькая белая лошадка в серебряном свете луны" - читать интересную книгу автора

Мария могла только улыбаться в ответ, потому что никак не могла понять,
о чем они говорят.
Возвращаясь домой в экипаже, Мария спросила сэра Бенджамина, что имел в
виду Старый Пастор, сказав, что церковь - дом для тех, кто юн.
"Он любит, когда приходские дети превращают церковь в детскую",-
ответил сэр Бенджамин.- "Он позволяет им играть с маленькой статуей
Богородицы и с колоколом, рассказывает им разные истории. Я должен тебе
сказать, Мария, что в мире, лежащем за пределами нашей долины, Старый Пастор
смотрелся бы очень диковинно. Он едва ли годится для других мест, но здесь в
долине мы любим и уважаем его. Конечно, он необычный. Он говорит, что хочет,
и делает, что хочет, и поступает так с тех пор, как впервые появился здесь
сорок лет тому назад. Он настоящий король этого маленького королевства,
аристократ до последней капли крови. Я не знаю, кто его предки, но голову
даю на отсечение, что в нем не без королевской крови".
"Вы говорите, он появился здесь сорок лет тому назад?" - спросила мисс
Гелиотроп.
"Около того",- ответил сэр Бенджамин.- "Я ничего не знаю о его
прошлом. Он сказал мне о себе только, что когда-то он был неверующим, но
однажды лошадь в бурю испугалась и сбросила его, и страшный удар, который он
получил при падении, вправил ему мозги. Он понял, что ошибался, обратился и
стал священником".
Мисс Гелиотроп глубоко вздохнула и погрузилась в молчание до тех пор,
пока не показалась усадьба. Тогда она внезапно встряхнулась и сказала:
"Мария, ты сидишь неправильно. Распрями плечи. Сядь ровно. После обеда
ты проведешь час, лежа на доске для выпрямления спины, прежде, чем будешь
читать мне нашу воскресную проповедь".
Мария вздохнула.
"Еще одну проповедь?" - спросил сэр Бенджамин с таким сочувствием в
голосе, что это прозвучало для Марии истинным бальзамом.- "Но та, что мы
прослушали утром, длилась добрый час!"
"Каждое воскресенье после обеда", - твердо сказала мисс Гелиотроп,-
"Мария вслух читает мне одну из проповедей, составленных моим дорогим
отцом".
"Даже в такой великолепный день?" - спросил сэр Бенджамин, повинуясь
умоляющему взгляду, который бросила на него Мария поверх муфты.
"В воспитательном процессе я никогда не обращаю внимания на погоду",-
сообщила ему мисс Гелиотроп.- "По моему мнению, когда придаешь погоде
слишком большое значение, это приводит к неустойчивости характера".
Она говорила так решительно, и нос ее при этом так покраснел, что ни
сэр Бенджамин, ни тем более Мария не решились продолжать этот разговор.
Мария распрямила спину и улыбнулась мисс Гелиотроп, потому что ей не
хотелось, чтобы та подумала, что Мария разлюбила ее, попав в такое
прекрасное место. Где бы она ни была, что бы она ни делала, сколько бы новых
и прекрасных людей она ни полюбила бы в этом новом и прекрасном месте, мисс
Гелиотроп всегда должна оставаться самой лучшей и самой любимой. Сэр
Бенджамин меж тем впал в тревожную задумчивость, и время от времени Мария
слышала, как он бормочет: "Эти ловушки. Они снова принялись за свои штуки!
Этому нет конца. Ну, просто нет конца".
В гостиной после обеда, лежа на доске, которая была поставлена здесь
вместе с глобусом, учебниками, гусиными перьями, карандашами, кисточками и