"Александр Говоров. Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

монастыре.
- А что случилось в Святогорском монастыре? - воскликнула в один
голос завалинка, предвкушая интересный рассказец.
- А там инок Варлаам, отменного жития старец, рассказывал братии,
будто царя нашего за рубежом подменили, прислали взамен басурмана. Тот и
пошел всем бороды брить, головы сносить. Всех обольстил, только сын его
богоданный, царевич, правду ту прознал, за что его басурман мучениям
подверг.
Ерофеич сладко зажмурился на заходящее солнце и чихнул, будто из
пушки выстрелил, а завалинка ждала продолжения.
- Сам ты басурман, - сказала вдова Грачиха, хотя в своем окошке тоже
ждала продолжения.
- При чем тут я? - развел руками Ерофеич. - Так монах тот говорил, за
что и поплатился по закону.
- Дальше, дальше! - требовали слушатели.
- А что дальше? Дальше старец тот сказывал, что царь наш подлинный
теперь освободился и едет сюда.
- Брешут! - закричали все в волнении.
- Вот и монахи, те сначала сказали "брешут", а потом крикнули "Слово
и дело!" - старца в Преображенский приказ мигом сволокли. И монахов тех в
железа обратили, за то что сами дураки и дурака слушали.
- Ай-ай-ай! - соболезнующе вскрикнула вдова Грачиха.
- Значит, что же? - соображал бурмистр Данилов, пока завалинка на все
лады перетолковала рассказец Ерофеича. - Значит, по тому старцу выходит,
что в соборе под погребальным покровом лежит и не император настоящий?
Ерофеич не отвечал, он весь напрягся перед очередным чиханием.
- А где же теперь тот доподлинный царь, монах злонамеренный этого не
сказывал?
- А доподлинный царь, - сказал Ерофеич, отсморкавшись, - он уже в
Санктпетербурге, но до поры скрывает свое обличье. Вроде бы простой
обыватель, как любой из нас.
- Может быть, ты и есть тот самый скрывающийся царь? - спросил
изумленный Данилов.
- Может быть, - ответил отставной драгун, приосанясь.
- Ну и трепальщик же ты, служивый, - сказал с досадой бурмистр. - Не
даром треплешь коноплю.
- Позвольте, герр Иеро-феитч, - обратился студент Миллер, подыскивая
русские слова. - Фюр ди виссеншафт нуссен, записать ваш замечательный
рассказ для науки...
Ерофеич посмеивался, потряхивая кисетом.
- А вот я... - вскочил Нулишка, показывая всем кулачок. - А вот я
захочу и крикну "Слово и дело!" И вас всех тотчас... Всех, всех, всех!
Но не успел договорить, потому что бурмистр Данилов взял его за
загривок так, что бедный карлик только хрюкнул.
- А вот я тебя тотчас ногтем раздавлю!

7

- Ax, батюшки! - закричала из окна Грачиха. - Моего-то властелина
снова под руки ведут!