"Александр Говоров. Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

вчерашних событий сегодня что-нибудь да стрясется.
За его спиной аудитор Курицын встал на колени, гулко ударил себя в
грудь.
- Ваше превосходительство, смилуйтесь!
- Морра фуэнтес! - прорычал Девиер, не оборачиваясь от окна.- Вот
этого я не прощаю... Сколько от Соньки берешь интересу?
А во дворе и вправду начали разворачиваться новые события. Пугая
разомлевших от жары кур, въехали весьма расхлябанные дроги.
- Цо-о! Цом-цобара! - покрикивал на лошадей возница, похожий на
цыгана.
- Ба! - удивился генерал-полицеймейстер. - Весь фамильный выезд
князей Кантемиров прибыл в Морскую слободку. А это кто с ними в белой
рубахе, зубастый?
- Евмолпий Холявин, - ответил из-за его спины аудитор Курицын. -
Преображенского полка сержант.
- Персона! - усмехнулся Девиер. В народе говорят преображенца и в
рогоже узнаешь.
- А еще говорят, - доложил Курицын, - самохвалы и железные носы.
- Курицын! - строго сказал Девиер. - Не подлизывайся, прощения тебе
не будет!
- Да ваше превосходительство! - оправдывался Курицын. - Это же такие
крохи! Даже стыдно было вам докладывать... Тут все вольные дома на откупе у
светлейшего князя, владельцы суть подставные лица.
- Ладно на светлейшего ссылаться, - остановил его Девиер. - Знаете,
что мне он не по плечу. Преображенцы, а за ними слуги, вскочили на крыльцо,
стали стучать в дверь. В доме - ни движения, занавеска не дрогнула на окне.
- Э, брат Сербан! - сказал Холявин. - Что искать в полдень потерянное
в полночь!
- Но это же долг чести! - с отчаянием в голосе ответил тот.
- Долг чести? - усмехнулся Евмолп. - Долг чести может быть по
отношению к человеку благородного происхождения. К тому же он сам во всем
виноват. Небось и камень-то себе присвоил!
Темпераментный Сербан даже застонал от несогласия.
- А все карты... - сказал младший Кантемир, который в дверь дубасить
с ними не пошел, остался в дрогах, раскрыв от солнца зонтик. - Хотите,
лучше я вирши прочту, сочинил по сему поводу. "Вся в картах состоит его
крайняя радость, в тех все жития своего время теряет. Ниже о ином иногда
лучшем помышляет, нежли как бы и ночи сделать днем, играя..."
- Молчи, пиита несчастный! - погрозил ему Евмолп. - Не язви наши
раны!
- Боярышня под зонтиком! - рассердился Сербан и вырвал у него
зонтик. - А я простить себе не могу, как я мог забыть об этом Тузове!
Он задергал дверь так, что петли ходуном заходили. Эхо разнеслось в
полуденной дреме слободки.
Геперал-полицеймейстер в окне нартовского домика, скрытый резной
листвой клена, при этом сказал:
- Дело становится интересным, и устроился поудобнее.
- Они принимают нас за татей, предположил Холявин.
Сербан приложил ладони ко рту и объявил раздельно:
- Мы ищем здесь слугу! Кто видел со вчерашнего вечера человека в