"Александр Говоров. Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

Звякал металл о металл, время от времени кто-нибудь охал. Вдруг заскрипела
старая древесина, завизжала, заскрежетала. Это обломились перила внутренней
лестницы под тяжестью дерущихся, рухнули вниз. Послышался взрыв грубой
брани, нарастающий визг.

5

- Остановитесь! - раздался повелительный женский голос.
Евмолп Холявин опомнился. Он был уже на верхней ступеньке, острие
шпаги наставив в грудь музыканта Кики. Рубашка на груди самого Евмолпа была
порвана и замарана кровью.
Внизу на обрушившихся перилах лежал, охая, толстый буфетчик. Гайдук
Весельчак, бросив свой мажордомский жезл, прятался от воинственных
Кантемиров. Растрепанная чернокожая женщина металась и отчаянно визжала.
- Положите оружие! - требовал женский голос. Холявин поднял глаза и
увидел хозяйку дома. В восточном наряде - шаровары и тюрбан с перышком -
она целилась сразу из двух отличных пистолетов марки "Ферингер". Курки были
взведены, и не было ни малейшего сомнения, что она выстрелит.
- Мы хотели только узнать, - сказал запыхавшийся Антиох, - мы хотели
только спросить...
- Прежде всего положите шпагу, - возразила хозяйка.
И Антиох Кантемир, положив на ступеньку свой клинок, раскланялся и
стал объяснять, что они ищут слугу, вернее, товарища...
- И для этого нужно врываться в дом! - негодующе воскликнула она и
перевела дула своих ферингеров на черноусого Сербана. - Клинок в ножны,
князь!
И тогда Евмолп ощутил, что слепая сила в нем вдруг поднимается
изнутри, мускулы напряглись, и он уж не управляет собой.
- Он бешеный! - закричал, заметив это, Антиох. - Берегитесь!
Отбросив шпагу, Холявин одним прыжком очутился на площадке и схватил
восточную красавицу за запястья. Не выдержав, она упала, увлекая его за
собой.
Ударил двойной выстрел, задребезжали цветные стекла. Когда рассеялся
дым, стало ясно, что обе пули ушли в короля Фарабуша, в его потемневшее от
старости дубовое тело.
В нартовском домике полицейские чины насторожились.
- Стреляют! - сказал аудитор Курицын.
- Терпение! - ответил генерал-полицеймейстер. - И все же терпение!
Терпение есть главная добродетель сыщика.
А в вертограде полнощном Холявин крепко прижал к полу раскинутые руки
маркизы Кастеллафранка, ожидая, когда смирится ее порыв. Тюрбан ее
развязался, волосы черной волной рассыпались по груди. "А глаза-то, глаза
какие! - думал Евмолп почти что с ужасом. - Душу выворачивают!"
Отпусти! - сказала она низким голосом, словно какая-нибудь нюшка на
скотном дворе. Он отпустил ее запястья, она села и ткнула его кулаком. И
правда, что бешеный!
Она поднялась, опираясь на плечо Евмолпа. Подошли братья Кантемиры,
галантно извиняясь.
В нартовском домике Девиер и его помощники сначала были озадачены
наступившей тишиной. Потом увидели, как гайдук Весельчак, с синяком на лбу,