"Александр Говоров. Санктпетербургские кунсткамеры, или Семь светлых ночей 1726 года (Исторический роман) " - читать интересную книгу автора

Алена вскочила, торопясь оправить сарафан, ничего не понимая. От реки
вереницей поднимались женщины в серых балахонах, в одинаковых белых
платках. Полицейские подбадривали: живее, живее! Еще и купаться их водят.
- Эй, Митька! - заорал ударивший Алену стражник. - Канай сюда,
живенько! Тут девка нашлась в лопухах. Это не та ли, которая у тебя из
крутильни сбежала?
- Не-е, - сказал, подходя, Митька с тыквенным семечком на губе. - Эта
прям боярышня какая-то... Та была корабельная торговка!
- Ну и дурак, - оценил Митькино поведение стражник. - Сказал бы, что
та самая, какая разница, лишь бы для счета. Теперь за тот побег еще и на
гауптвахте насидишься.
Они нагло рассматривали Алену, решая, как с ней обойтись, - отпустить
или взять под конвой: пусть до утра побудет в караулке. Женщины проходили
мимо угрюмой чередой, отвернув равнодушные серые лица.
- Да ты кто такая будешь? - спросил сердобольный Митька, весь
обсыпанный тыквенной шелухой. И даже ласково по плечу потрепал.
И тогда Алену всю пронизала опасность потерять свободу, а с ней саму
жизнь. Она отбросила Митькину руку и сказала, подражая слободским
сердцеедкам:
- Ну ты, рук-то не распускай! Наш барин - князь Холявин, Евмолпий
Александрович, усадьба вон за водокачкой, не знаешь, что ли?
- Хо-хо! - развеселился краснорожий стражник. - Ежели ты княжеская,
то почему у тебя голые пятки?
Господин унтер-офицер, - сказал пожилой полицейский, ну ее, помните,
что давесь было за графскую служанку?
И они, потеряв интерес к Алене, стали покрикивать на бредущих с
купанья женщин, пока последняя из них не скрылась в пасти ворот Шпалерной
мануфактуры.
А Алена еще некоторое время сидела под лопухами, испуг парализовал ей
руки-ноги. Но солнце уже явно катилось на запад, и она собралась с силами,
вскочила и опять побежала по буграм вдоль реки, пока не показались
кирпичные трубы Литейного двора.
Остановилась перевести дух, вынула из-за пазухи поцарапанное
зеркальце, поправила платок. В животе урчало, и она подумала: тут
поблизости рынок, называемый Пустым, а у нее копеечка за щекой, так что ее
беречь?
Чтобы попасть на Пустой рынок, надо обогнуть палаты графа Брюса,
начальника Литейного двора. Алена знала из рассказов на завалинке, что у
того графа Брюса есть своя личная кунсткамера, которую он перевез из
Москвы.
А в той кунсткамере будто есть скелет, да не просто скелет, как
привычные скелеты в Кикиных палатах, а особенный, с которым граф Брюс,
чернокнижник и чародей, по ночам будто бы разговаривает.
Вот и узкие стрельчатые окна графских покоев. Алена оглянулась -
никого вокруг не было, жара да безлюдье. Она взобралась на кирпичный
приступок и пыталась что-нибудь разглядеть. Но стекло заросло пылью, будто
не мыли его сто лет.
Пустой рынок он и есть пустой. Толчется посредине толпа
сосредоточенных мужиков, а прилавки пусты. Повалены бочки, в которых обычно
продают капусту, грибы, раков живых.