"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора

Не зажигая огня, юноши собирались, толкаясь в спешке.
- Окорок не забудьте, окорок! Он за трубой, завернут в тряпицу!
- А где монохорд? Монохорд наш! Как же без музыки?
Роберт растолкал Азарику:
- Ну, братец Озрик, если уж ты и сегодня не пойдешь, то ты и впрямь
баба.
Азарике смерть как не хотелось в сырость, в тьму. Но буйные школяры
тянули за рукава. Прошмыгнули мимо спящих стражей. Протей извлек похищенный
ключ, а ворота были заблаговременно смазаны салом под предлогом помощи
уважаемому Вельзевулу.
В камышах у Протея имелась плоскодонка. Усаживались, ждали, когда
догонит тутор, который отправился за приглашенными из внутренней школы.
Высокомерные отпрыски сеньоров обычно с ними не общались, исключение
делалось лишь для двоих. Один звался Фарисей - румяный весельчак, которого
лишь по недоразумению занесло в монастырь. Другой звался Иов-нагноище -
отрок с мечтательно прорисованными бровями.
Вот наконец длинная тень тутора, за ней две тени пониже. Ба, что еще за
плотная тень стремится в лодку?
- Ой, братцы, откуда здесь взялся Авель? Куда ты, гиппопотам, тебя ведь
не звали... Караул, он нас потопит!
Тутор отпустил ему по шее, но шуметь было опасно.
- Черт с ним, берите весла, ребята!
В ночной тишине крекотали лягушки, из разлива звучали их свадебные
хоры. Простонала выпь в лесу, где келья каноника Фортуната, а над головами
пронеслась тень от летучих мышей. Весла тихо плескали, и казалось, что
плоскодонка стоит в расплавленном дегте, под неподвижными звездами, только
островки камыша уплывают назад.
Ударило полночь, и тут же отозвался какой-то монастырь за рекой. "У
святого Маврикия..." - определил кто-то шепотом. Донеслись колокола совсем
далеких церквей. Стало зябко и не по себе.
- Ко мне скоро брат приедет, - ни с того ни с сего прошептал Роберт
Азарике, пригревшейся возле него. - От матушки были гонцы.
- Это кто же? - оживился Протей, слышавший эти слова. - Неужели сам их
милость граф Конрад?
- Нет, не он. У меня ведь есть еще брат. И такой, - усмехнулся
Роберт, - у которого ты, Протеище, протекции не попросишь.
Задул холодный ветер, и школяры стали клацать зубами. Приходилось также
ладонями вычерпывать затекающую воду. Но тот же ветер погнал плоскодонку и
вот уж из кромешной тьмы выделился холм монастыря святой Колумбы. Там,
словно из преисподней, забрезжила точка света. Она приближалась, и скоро
стало ясно, что это высокое окошко, в котором горит свеча.
- Нас ждут, - объявил Протей.
Из окна прямо в воду спускалась веревочная лестница. Стали подниматься
из готовой перевернуться лодки. Подавали бурдюк, монохорд, окорок,
подпихивали Авеля.
Их ждали хозяйки, девочки-монахини, младшей из них было лет двенадцать,
совсем еще крошка. Беседа не клеилась, хозяйки жались к стенам, дичились. Да
и гости не то чтоб оробели, а успели намерзнуться, наволноваться.
В дело вступил бойкий Протей:
- А ну, пташки, можно ли у вас столы сдвинуть? Авель, чурбан негодный,