"Александр Говоров. Последние Каролинги " - читать интересную книгу автора

Роберт подъезжал, привозил то холодной баранинки, то луку. Раздобыл
где-то для каноника меховую безрукавку. Ободрял загрустившую Азарику.
- Ты конем пока займись. Корми, приучай к себе. Как ты его назвал?
Никак? У воина конь должен носить гордое имя!
Азарика через силу улыбнулась.
- Как же назвать твоего скакуна? - размышлял Роберт. - По масти, что
ли? Гнедой, как это по-латыни - baius? Давай назовем Байон!
- Байон! Байон! - позвала Азарика.
Гнедой, привыкший за эти дни к ее ласковому голосу и вкусной кормежке,
встрепенулся и заржал.
- Байон! - решили в восторге Роберт и Азарика.
А дождь полил, непрестанный, секущий. Превратил глинистые берега в
вязкую топь. Каноник кашлял, ночью стонал, страдая от озноба и своей
беспомощности. Пришлось Азарике отодвинуть ковчежец с мощами (ну-ка, святой
Эриберт, потеснись!) и уложить каноника на дно повозки. Отыскала сушеную
мяту, но где приготовить отвар?
Роберт больше не подъезжал - Вельзевул запретил всякие отлучки, - и
Азарике пришлось не сладко. Реликварий то и дело застревал в глине, и она,
подпрягши к мулам Байона, изо всей силы упиралась в колесо, вытаскивая
повозку.
Наконец канцлер остановил войско. На той стороне реки, на скалистом
мысу, виднелись бревенчатые башни Самура. Под дождем обвисли вымпелы на
флагштоках. Странно: ни лодок, ни встречающих, как было условленно с
самурцами.
- Осмелюсь напомнить, - нотарий Фульк нагнулся к креслу канцлера, -
нынешний сеньор Самура епископ Гундобальд...
- Я памяти не лишился, - прервал его канцлер.
Он приказал вестнику взять рыбацкий челн и переправиться в молчащий
Самур, а войску, чтобы не томиться в бездействии, служить молебен. Встал и
сам, ему подали алмазный крест. Дым от кадильниц стлался под мелким
моросящим дождем.
Вдруг доложили, что в кустах обнаружен норманнский дозор. Не прерывая
мессы, Гугон надел на себя шлем. Врачи протестовали, но канцлер лихо
взобрался на коня и в сопровождении бравого сотника и его лучников налетел
из-за отмели. Супостаты, заметив опасность, поспешили столкнуть лодку в
воду, но было поздно. Поникшие и жалкие враги встали на колени прямо в
мелководье.
Гугон принялся их допрашивать, но, к величайшему удивлению, пленники
завопили на чистейшем романском наречии. Объясняли, что они всего-навсего
франкские мужики, что приспешники адского Сигурда силой заставили их себе
служить...
- Как бы не так! - процедил Гугон. - Стали бы вы от меня спасаться. Вам
бы под предлогом норманнов своих сеньоров грабить!
И приказал их обезглавить.
Он пришел в хорошее расположение духа. "Победа! - льстиво шелестели
придворные. - Первая победа!" Канцлер продиктовал Фульку реляцию для Карла
III в превосходных степенях: "Victoria clarissima, gloriosissima,
perpetua..." Но тут вернулся от Самура челнок с вестником. Ему там даже и
лестницы не подали, объявив со стены, что епископ Гундобальд заключил с
королем данов союз, потому что оный король Сигурд со всем своим воинством