"Александр Граков. Паром в никуда (Город пропащих - 2)" - читать интересную книгу автора

стекает по стройному телу, Оксана покорно ложится накушетку, а ее широко
открытые глаза устремлены сейчас куда-то вверх иполны невыссказанной мольбы
о прощении.... Аджиев набрасывается на нее, словно разъяренный лев на свою
добычу. Нет, совсем не тело кормящей няни маячит сейчас перед его залитыми
спиртным глазами - непокорная Елена лежит под ним, плененная сухими
жилистыми руками. И Артур Нерсесович, вцепившись в тугие набухшие груди, с
силой вдвигается в эту непокорную плоть - раз, другой, третий...
- Сопротивляйся, сопротивлйся же, элитная сука!- он наотмашь хлещет
ладонью по гладкой щеке. Оксана уже всерьез начинает отчаянно брыкаться под
его все еще сильным телом и этим только усугубляет положение: Аджиев,
заломив ей руку, резко переворачивает на живот и берет ее сзади, вгрызаясь
в неподатливое тело с яростью отбойного молотка. Оксана стонет от режущей
боли, затем отчаянно кричит. Вместе с ней в унисон кричит "китаец",
содрогаясь в приступах всепоглощающего оргазма... Внезапно наверху
раздается еще один тихий вскрик, а потом громко хлопает дверь - словно
выстрел из ружья. И эти звуки отрезвляет Аджиева настолько, что он
встряхивает головой и сваливается с кушетки на мягкий ворс ковра, откуда
устремляет на Оксану непонимающий взгляд. Который начинает проясняться по
мере того, как до Артура Нерсесовича доходит, что он только что сотворил с
этой девченкой. И он поднимается на колени и так, на коленях, подползает к
кушетке.
- Оксанка, прости меня, старого идиота! Клянусь не знал, не ведал,
что творил. Приступы это у меня такие, ты же знаешь. Ну, простишь старика?-
молил о пощаде Артур Несесович, играя одному ему сейчас известную роль.
Оксана уже знала, что за этим последует - не впервой.
- Прощаю и милую,- произносит заранее отрепетированную фразу. И
Аджиев расцветает, услышав ее. Он только что согрешил, да. Жестоко
согрешил.
Но и покаялся ведь, тут же, не отходя, как говорится, от кассы. Его
простила обиженная им жертва - значит, должен простить и Бог. А как же?
"Блажен кающийся"...ну и так далее. Артур Нерсесович натягивает
штаны, и вскоре бросает на колени одетой в халат Оксаны пару бриллиантовых
капелек, обрамленных тончайшей платиновой вязью.
- Это тебе за мой проступок.
Оксана понимает - конечно, не ей покупались эти сверхдорогие серьги.
Но расстаться с такой красотой - лучше умереть, не сходя с места. И она
улыбается хозяину сквозь гримасу боли.
- Вы уже прощены, Артур Нерсесович,- и затем, после
многозначительной паузы,- мной прощены.
Аджиев вспоминает молящий взгляд Оксаны, хлопнувшую наверху дверь,
сопоставляет...
- Елена Сергеевна сверху видела все,- говорит утверждающе.
Оксана, закрыв глаза, кивает подтверждающе.
- А еще...охранник...через стекло.
- Сгинь,- Аджиев бледнее мела.- Иди к Максимке.
Осканы уже нет в холле.
- Ну и плевать!- "китаец" ожесточенно плюет на дорогой персидский
ковер прошлого столетия. - Пусть смотрят. И видят, кто в этом доме хозяин,-
он вновь хватает бутылку с ромом и, не чувствуя уже ни горечи, ни суши,
хлебает из горла, словно минеральную воду. А через десять минут валится