"Антонио Грамши. Тюремные Тетради (избранное) " - читать интересную книгу автора

западной цивилизации этот факт обнаружился во всеевропейском масштабе в
быстрой капитуляции Возрождения и отчасти также Реформации перед лицом
римской церкви. Эта слабость проявляется и в вопросе о школьном образовании,
поскольку имманентные философии даже не попытались создать концепцию,
которая могла бы заменить религию в деле воспитания детей; отсюда тот
псевдоисторический софизм, прикрываясь которым неверующие педагоги-по
существу атеисты - сдают позиции, мирясь с преподаванием религии, потому что
религия - это, мол, философия детства человечества, возрождающегося в каждом
неметафорическом детстве. Идеализм показал себя также противником
культурнических "хождений" в народ - движений, вылившихся в так называемые
народные университеты и подобные им учреждения, и эта враждебность
объясняется отнюдь не только их дурными аспектами, ибо в этом случае
следовало лишь попытаться улучшить их. Эти движения все же были достойны
интереса и заслуживали изучения: они увенчались успехом в том смысле, что
доказали наличие у "простых людей" искреннего энтузи-азма и серьезного
стремления подняться к более высокой форме культуры и мировоззрения. Однако
в этих движениях отсутствовала всякая органичность как в отношении
философской мысли, так и в отношении организационной устойчивости и
централизации культурной деятельности; они походили скорее на первые встречи
английских купцов с африканскими неграми: грошовые товары предлагались в
обмен на слитки золота. Впро-чем, органичность мысли и устойчивость
культурного движения могли иметь место только при условии, что между
интеллигенцией и "простыми людьми" существует такое же единство, какое
должно существовать между теорией и практикой, то есть если бы интеллигенция
была органической частью этих масс, если бы она разрабатывала и приводила в
стройную систему принципы и проблемы, поставленные практической
деятельностью этих масс, образуя с ними таким образом культурный и
социальный блок. Вновь возникает уже затрагивавшийся вопрос: является ли
философское движение таковым лишь при условии, что оно стремится развивать
специализированную культуру узких групп интеллигенции, или же при том
условии, что, разрабатывая научно последовательную и более высокую, чем
обыденное сознание, мысль, оно никогда не забывает поддерживать связь с
"простыми людьми" и в этой связи находит источник проблем, требующих
изучения и решения? Только благодаря этой связи философия становится
"исторической", очищается от интеллектуальных элементов индивидуального
характера, делается "жизнью".
(Может быть, полезно "практически" различать философию и обыденное
сознание для того, чтобы лучше показать переход от одного момента к другому:
в философии на первый план выдвигаются черты индивидуально разработанной
мысли; в обыденном сознании, - наоборот, неясные и раздробленные черты
обобщенной мысли какой-то эпохи в какой-то народной среде. Но любая
философия стремится стать обыденным сознанием какого-нибудь, пусть даже
узкого, слоя, например всей интеллигенции. Речь идет поэтому о разработке
философии, уже обладающей распространенностью или имеющей способность
распространяться благодаря тому, что она связана с практической жизнью и
вытекает из нее, философии, которая стала бы обновленным обыденным
сознанием, отличающимся последовательностью и убедительностью индивидуальных
философий; однако невозможно сделать это, если хоть на мгновение будет
забыта необходимость культурного контакта с "простыми людьми".)
Философия практики* в начале своего развития не может выступать иначе,