"Даниил Гранин. Эта странная жизнь" - читать интересную книгу автора

на письма, не встретился, не сделал... Откладывал, откладывал,
и вот уже откладывать некуда.
Теперь стараюсь не оглядываться. Пусть идет как идет, что
сделано - то и ладно. Перечень долгов стал слишком велик.
Конечно, признавать себя банкротом тоже не хочется. Лучше
всего об этом не думать. Самое умное - это не размышлять над
собственной жизнью.
Упрекать себя Любищевым? Это еще надо разобраться. От
таких учетов и отчетов человек, может, черствеет, может, от
рационализма и расписаний организм превращается в механизм,
исчезает фантазия. И без того со всех сторон нас теснят планы -
план учебы, программа передач, план отдела, план отпусков,
расписание хоккейных игр, план изданий. Куда ни ткнешься, все
заранее расписано. Неожиданное стало редкостью. Приключений -
никаких. Случайности - и те исчезают. Происшествия - и те
умещаются раз в неделю на последней странице газеты.
Стоит ли заранее планировать свою жизнь по часам и
минутам, ставить ее на конвейер? Разве приятно иметь перед
глазами счетчик, безостановочно учитывающий все промахи и
поблажки, какие даешь себе!
Легенда о шагреневой коже - одна из самых страшных. Нет,
нет, человеку лучше избегать прямых, внеслужебных отношений со
Временем, следи не следи, а это проклятое Время не поддается
никаким обходам, и самые знаменитые философы терялись перед его
черной, все поглощающей бездной...
Систему Любищева было легче отвергнуть, чем понять, тем
более что он никому не навязывал ее, не рекомендовал для
всеобщего пользования - она была его личным приспособлением,
удобным и незаметным, как очки, обкуренная трубка, палка...
А может, она, эта система, была постоянным преодолением?
Или, кто знает, многолетней полемикой?.. С чем? С обычной
жизнью. С желанием расслабиться и жить расточительно, не считая
минут, как жили все люди вокруг него.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ,

ГДЕ АВТОР ПРИВЫЧНО СВОДИТ КОНЦЫ
С КОНЦАМИ И ПОЛУЧАЕТ СХЕМУ,
КОТОРАЯ МОГЛА БЫ УДОВЛЕТВОРИТЬ ВСЕХ


Из отчетов, дневников, отчасти из писем передо мною
возникал железный человек, которому ничто не могло помешать
выполнить намеченное. Рыцарь плановой жизни. Робот. Подвижник
Системы.
В 1942 году, когда пришло известие о гибели сына
Всеволода, Александр Александрович, несмотря на горе,
неукоснительно продолжал свои работы. План на 1942 год
предусматривал: