"Даниил Гранин. Эта странная жизнь" - читать интересную книгу автора

гносеологии... Можно критиковать Чижевского, разобрав его
доводы и показав, что они ничего не стоят... Это означает
ошибочность взглядов Чижевского (как и ошибочность взглядов
Морозова), но не дает нам еще права называть его
очковтирателем. Но мне кажется, что Вы отвергаете Чижевского из
общих "методологических", как у нас говорят, соображений. Тут я
решительный Ваш противник. История точных наук в значительной
мере является борьбой сторонников "астрологических влияний"
(куда относятся Коперник, Кеплер и Ньютон), допускавших
действие небесных тел на земные явления, и противников
(наиболее выдающийся Галилей), полностью это отрицавших.
Классические астрологи ошибались, допуская возможность простыми
методами определять судьбу индивидуальных людей, противники их,
со скрежетом зубовным приняв астрологический принцип всемирного
тяготения, стараются дальше "не пущать". Последние годы
"астрологические принципы" как будто наступают: магнитные бури,
солнечные сияния, связь с эпидемиями чрезвычайно вероятна. Но
ведь эпидемии вызываются бактериями? Верно, но вспомним спор
Петтенкофера с Кохом: в опровержение гипотезы Коха Петтенкофер
выпил пробирку с холерными бациллами и остался здоров: опроверг
ли?"


Терпеливо, фактами и примерами, он поднимал нормы этики -
его этики. С ним спорили, на него обижались, и тем не менее
люди больше всего нуждались именно в нравственной его
требовательности. Более того, у меня было такое ощущение, что
нуждались в том, чтобы их осуждали, упрекали.
Пользуясь каждым случаем, Любищев требовал честного,
аргументированного спора, терпимости к инакомыслящим. Он был из
той редкой категории людей, с которыми спорить приятно. Начиная
бороться с серьезным противником, он старался усвоить
положительные стороны противника.


"Истинный ученый и искатель истины никогда абсолютной
уверенности не имеет (дело касается тех областей знания, где
есть споры), он пытается все новыми и новыми аргументами
добиться согласия своего противника не потому, что он чувствует
горделивое превосходство перед ним, и не из тщеславия, а прежде
всего для того, чтобы проверить собственные убеждения, и не
прекращает спора до тех пор, пока не убедится, что понял всю
аргументацию противника, что противник держится своих взглядов
не на основании строго объективных данных, а по причине тех или
иных предрассудков, и что, следовательно, дальнейший спор
бесполезен... Серьезный спор может быть кончен тогда, когда
автор может изложить мнение противника с той же степенью
убедительности, с какой его излагает противник, но потом
прибавить рассуждения, показывающие корни предрассудков
противника".