"Даниил Гранин. Эта странная жизнь" - читать интересную книгу авторавообще нравственность, а всякий раз - какие-то конкретные
качества, какие-то точные, активные свойства души, которые вызывали восхищение Любищева. С трогательным постоянством он пользовался каждым случаем, чтобы воздать должное своим друзьям - Владимиру Николаевичу Беклемишеву и Александру Гавриловичу Гурвичу. Его восхищение вызывали Альберт Эйнштейн и Мохандас Ганди. При его напряженной духовной жизни его герои, его любимцы, его примеры менялись, и было бы интересно проследить, как именно менялись. Про Любищева никогда нельзя было сказать: "он стал". Он всегда - "становился". Он все время искал, менялся, пересматривал, повышал требования к себе и к своим идеалам. Помогала ему Система. Или заставляла его... ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ, КОТОРУЮ ЛУЧШЕ ВСЕГО НАЗВАТЬ - "ИСКУШЕНИЕ" Не стоит считать его уж таким альтруистом. Он тратил много времени на письма, но они же и сберегали ему время. Копии писем в переплетенных томах стояли на полках вместе с томами конспектов прочитанных книг - оттуда Любищев часто черпал заголовки для своих работ. Иногда письма почти целиком входили в рукопись. Система помогала ему использовать весь огромный, Под воздействием Системы жизнь, несмотря на внешние события, обретала монотонность, столь нужную и благотворную для ученого. Ритмично, с назойливостью метронома, она отщелкивала месяцы и годы, не разрешая забыть о текущем времени. Она создавала ему максимально разумную и здоровую жизнь. Она, его Система, обеспечивала ему такую занятость, что ему легко было не замечать многих бытовых, да и житейских неудобств. Она помогала ему не раздражаться, легко, по-олимпийски переносить и людскую глупость, и бестолковость служебных порядков ч беспорядков. Этим объяснялось его спокойствие и здоровые нервы. Ему нужно было очень мало: место для книг, для работы и покой. Конечно, покой - это не так мало. Покой в наше время - вещь дефицитная. Но покой Любищева был простейший - тишина и свобода от срочных дел. Он никогда не стремился иметь большую квартиру, дачу, машину, картины, красивую мебель - ту обстановку уют, которые для иных стремление и, уж во всяком случае, составляют понятие покоя. У него бывали случаи обрести такой комфорт, ничем особым не поступаясь. Так сказать, без компромиссов. Время от времени открывались высокие научные должности. Как возможность. Некоторые усилия - и он мог бы продвинуться... Но ему ничего этого не надо было. Ничего сверх самого необходимого. Не то чтобы он нарочно лишал себя каких-то благ - ему просто не нужно было многое из того, что считается обязательным. Глядя на |
|
|