"Грэм Грин. Сила и слава" - читать интересную книгу автора

своему положению, - как же! Государственная пенсионерка, супруга
единственного женатого священника. Гордится этим.
- Хосе!
- Иду... ик... иду, милая, - сказал он и встал с ящика.
Кто-то где-то засмеялся.
Он поднял глаза - маленькие, красноватые, точно у свиньи, почуявшей
близость бойни. Тонкий детский голосок позвал:
- Хосе! - Он ошалело оглядел дворик. Трое ребятишек с глубочайшей
серьезностью смотрели на него из зарешеченного окна напротив. Он
повернулся к ним спиной и сделал два-три шага к дому, ступая очень
медленно из-за своей толщины. - Хосе! - снова пискнул кто-то. - Хосе! - Он
оглянулся через плечо и поймал выражение буйного веселья на детских лицах.
Злобы в его красноватых глазках не было - он не имел права озлобляться.
Губы дернулись в кривой, дрожащей, растерянной улыбке, и это свидетельство
безволия освободило детей от необходимости сдерживаться, они завизжали,
уже не таясь: - Хосе! Хосе! Иди спать, Хосе! - Их тонкие бесстыжие голоса
пронзительно зазвучали во дворе, а он смиренно улыбался, делал слабые
жесты рукой, усмиряя их, и знал, что нигде к нему не осталось уважения -
ни дома, ни в городе, ни на всей этой заброшенной планете.



3. РЕКА

Капитан Феллоуз пел во весь голос под тарахтенье моторчика на носу
лодки. Его широкое загорелое лицо было похоже на карту горного района:
коричневые пятна разных оттенков и два голубых озерца - глаза. Сидя в
лодке, он сочинял свои песенки, но мелодии у него не получалось.
- Домой, еду домой, вкусно пое-ем, в проклятом городишке кормят черт
знает че-ем. - Он свернул с главного русла в приток; на песчаной отмели
возлежали аллигаторы. - Не люблю ваши хари, мерзкие твари. Мерзкие рожи,
на что вы похожи! - Это был счастливый человек.
По обеим сторонам к берегам спускались банановые плантации. Голос
капитана Феллоуза гудел под жарким солнцем. Голос и тарахтенье мотора были
единственные звуки окрест. Полное одиночество. Капитана Феллоуза вздымала
волна мальчишеской радости: вот это мужская работа, гуща дебрей, и ни за
кого не отвечаешь, кроме как за себя самого. Только еще в одной стране ему
было, пожалуй, лучше теперешнего - во Франции времен войны, в
развороченном лабиринте окопов. Приток штопором ввинчивался в болотистые
заросли штата, а в небе распластался стервятник. Капитан Феллоуз открыл
жестяную банку и съел сандвич - нигде с таким аппетитом не ешь, как на
воздухе. С берега на него вдруг заверещала обезьяна, и он радостно
почувствовал свое единение с природой - неглубокое родство со всем в мире
побежало вместе с кровью по его жилам. Ему повсюду как дома. Ловкий ты
чертенок, подумал он, ловкий чертенок. И снова запел, слегка перепутав
чужие слова в своей дружелюбной, дырявой памяти:
- Даруй мне жизнь, даруй мне хлеб, его водой запью я, под звездным
небом в тишине идет охотник с моря. - Плантации сошли на нет, и далеко
впереди выросли горы, как густые, темные линии, низко прочерченные по
небу. На болотистой почве показалось несколько одноэтажных строений.