"Грэм Грин. Брайтонский леденец" - читать интересную книгу автора

- У вас какой-то странный вид, - сказала она ласково-озабоченным тоном.
- Я совершенно здоров, - повторил он. - Просто я голоден.
- Почему бы вам не перекусить здесь? - спросила женщина. - Вы не могли
бы сделать ему сандвич с ветчиной, Билл? - И бармен подтвердил: да, он мог
бы сделать сандвич с ветчиной.
- Нет, - сказал Хейл, - мне надо идти.
Идти. По набережной. Как можно быстрее смешаться с толпой и все время
смотреть направо, налево и назад, то через одно плечо, то через другое.
Нигде не было видно ни одного знакомого лица, но ему от этого не стало
легче. Он думал, что будет в безопасности, затерявшись среди людей, но
теперь толпа, окружавшая его, стала казаться ему густым лесом, в котором
туземцам легко устраивать засады и разить своим отравленным оружием.
Впереди ему ничего не было видно за человеком в летнем костюме, шедшим как
раз перед ним, а обернувшись, он уперся взглядом в ярко-красную блузку.
Три старые дамы проехали в открытой, запряженной лошадьми коляске;
приятный стук копыт замер, словно унося с собой спокойствие. Вот какую
жизнь еще ведут некоторые люди.
Хейл пересек дорогу и ушел с набережной. Здесь было меньше народу, он
мог шагать быстрее и уйти дальше. На террасе "Гранд-Отеля" пили коктейль,
там был изящный тент в ложно-викторианском стиле, увитый лентами и цветами
и залитый солнцем, и какой-то человек, по-видимому, сановник в отставке -
серебристая седина, напудренные щеки и старомодное пенсне; - сидя над
бокалом шерри, медленно и с достоинством провожал уходившую от него жизнь.
По ступеням "Космополитена" спускались две шикарные кокотки с яркими
медно-рыжими волосами, в горностаевых накидках; близко наклонив друг к
другу головы, они, как попугаи, резкими голосами поверяли друг другу свои
секреты.
- Дорогой мой, ответила я ледяным тоном, если вы не научитесь делать
перманент Дел-Рей, то все, что я могу вам сказать...
Они сверкали друг перед другом остро отточенными, яркими ногтями и
хихикали. Впервые за пять лет Колли Киббер опаздывал с выполнением своей
программы. У подножия лестницы "Космополитена", стоя в тени огромного,
причудливой архитектуры здания, он вспомнил, что кто-то из банды купил
номер его газеты. Им незачем было искать его в барах и ресторанах: они
знали, где его поджидать.
По мостовой ехал верховой полисмен; красивая, холеная, караковой масти
лошадь изящно ступала по горячему асфальту, похожая на дорогую игрушку -
такие миллионер покупает своим детям; эта же была просто загляденье;
шерсть ее отливала глубоким блеском, как поверхность старинного стола
красного дерева, на груди сверкала серебряная бляха; никому и в голову не
приходило, что эта игрушка может служить для какого-то дела. Это не пришло
в голову и Хейлу, смотревшему, как проезжал полисмен; он не мог обратиться
к нему за помощью. На краю тротуара стоял человек, продававший с подноса
разную мелочь; у него не хватало почти половины тела - ноги, руки и плеча;
и красивая лошадь, проходя мимо, деликатно отвернулась, как вдовствующая
императрица.
- Шнурки для ботинок, - безнадежным тоном сказал Хейлу инвалид. -
Спички. - Хейл не слушал его. - Лезвия для бритв.
Хейл прошел мимо, и слова эти прочно засели в его мозгу: они вызвали
мысль о ране от тонкого лезвия и об острой боли в момент агонии. Так был