"Грэм Грин. Доктор Фишер из Женевы, или Ужин с бомбой" - читать интересную книгу автора

- Почему? Казалось бы.
- У них нет денег.
Он был швейцарцем и человеком не очень общительным.
Он был французским швейцарцем и человеком более общительным, чем
бармен.
Я выпил еще одно виски и вышел. Таксиста я спросил:
- Вы знаете дом доктора Фишера в Версуа?
- Хотите повидать доктора? - спросил он.
- Да.
- Будьте осторожны.
- Почему? Разве он такой страшный?
- Un peu farfelu [с маленькими странностями (фр.)], - сказал он.
- В каком смысле?
- А вы не слыхали о его приемах?
- Да, ходят всякие слухи. Никто никогда не рассказывал мне
подробностей.
- Ну да, все они поклялись молчать.
- Кто?
- Люди, которых он приглашает.
- Тогда откуда же знают о его приемах?
- Никто ничего не знает, - сказал он.
Все тот же наглый слуга открыл мне дверь.
- Вам назначено? - спросил он.
- Да.
- Фамилия?
- Джонс.
- Не знаю, сможет ли он вас принять.
- Я же сказал, я договорился о своем визите.
- Подумаешь, договорился, - произнес он пренебрежительно. - Вы все
заявляете, что договорились.
- Ступайте и доложите, что я пришел.
Он скорчил гримасу и удалился, оставив меня на этот раз на пороге. Его
не было довольно долго, и я чуть было не ушел. Я заподозрил, что он Медлит
нарочно. Наконец он вернулся и объявил:
- Он вас примет. - И повел меня через прихожую вверх по мраморной
лестнице.
Там висела картина: женщина в развевающихся одеждах очень нежно держала
в руках череп; я не знаток, но картина выглядела как подлинник
семнадцатого века, а не копия.
- Мистер Джонс, - доложил слуга.
Напротив меня за столом сидел доктор Фишер, и я удивился, увидев
человека, похожего на всех прочих людей (а ведь я выслушал столько намеков
и предостережений), человека примерно моего возраста, с рыжими усами и
волосами, начинавшими терять свой огненный блеск, - усы он, возможно,
подкрашивал. Под глазами у него висели мешки, а веки были очень тяжелые.
Он выглядел так, будто по ночам его мучит бессонница. Сидел он за большим
столом в единственном здесь удобном кресле.
- Садитесь, Джонс, - сказал он, не поднимаясь и не протягивая руки.
Это больше походило на приказ, чем на приглашение, но не звучало
неприязненно: я мог быть одним из его служащих, привыкшим стоять перед ним