"Грэм Грин. Можете вы одолжить нам своего мужа?" - читать интересную книгу автора

новый, как и чемоданы. Она сказала: "Finalmente", - восторженно глядя на
ничем не примечательный фасад, - впрочем, быть может, у нее просто был такой
разрез глаз. Когда я увидел ее молодого спутника, я определенно
почувствовал, что они только что поженились; я бы не удивился, если бы
конфетти посыпалось из складок их одежды. Они были, как на фотографии в
"Татлере"; они улыбались друг другу будто перед камерой, скрывая
нервозность. Наверняка, они приехали прямо со свадебного торжества (прием
был замечательный) после достойного венчания в церкви.
Они выглядели очень красивой парой, когда остановились на минуту,
прежде чем подняться по ступенькам. Длинный луч Гарупского маяка скользнул
по воде позади них, и блики пробежали по стенам отеля, как если бы
управляющий нарочно дожидался их прибытия, чтобы включить все это. Оба
художника сидели, отставив бокалы, и я заметил, что старший прикрыл синяк на
щеке очень чистым белым платком. Конечно, они смотрели не на девушку, а на
парня. Он был выше ста восьмидесяти сантиметров и такой же стройный, как и
девушка, с лицом, которое могло бы быть выбито на монете - совершенным по
красоте и абсолютно безжизненным - но, возможно, он просто нервничал. Его
одежда, я думаю, тоже была куплена к этому событию: двубортный спортивный
пиджак и серые брюки, несколько зауженные, чтобы подчеркнуть длину ног. Мне
показалось, что оба они слишком молоды для женитьбы - сомневаюсь, набралось
бы у них сорок пять лет на двоих, - у меня было страстное желание
наклониться с балкона и предупредить их: "Не в этот отель! В любой, только
не в этот." Возможно, я мог бы сказать им, что здесь плохо топят или нет
горячей воды, или ужасно кормят (англичане, впрочем, не очень заботятся о
пище), но они, конечно, не прислушались бы к моим словам - они были так явно
"не от мира сего", - и каким пожилым психом я бы им показался. ("Один из тех
эксцентричных англичан, которых встречаешь за границей", - могу себе
представить письмо домой.) Впервые мне захотелось вмешаться, а ведь я их
совсем не знал. Во второй раз было уже слишком поздно, но, наверное, я буду
всегда сожалеть о том, что не дал волю своему безумию...
Внизу была тишина и внимание тех двоих, напугавшие меня, и белое пятно
носового платка, прикрывавшего постыдный синяк. Впервые я услышал
ненавистное имя: "Мы посмотрим комнату, Пупи, или сначала выпьем?"
Они решили посмотреть комнату, и два бокала с дюбоне звякнули, снова
вступив в действие.
Я думаю, она лучше знала, как следует проводить медовый месяц, потому
что они больше не появились в этот вечер.


2


Я опоздал к завтраку, но заметил, что Стивен и Тони задержались на
террасе дольше обычного. Возможно, они решили наконец, что для купанья
слишком холодно; у меня, однако, было впечатление, что они подстерегают
кого-то. Они никогда прежде не были так дружелюбны со мной, и я подумал, что
они, вероятно, рассматривают меня с моей удручающе обыкновенной внешностью
как своего рода прикрытие. Мой столик в этот день почему-то был сдвинут и
находился в тени; Стивен предложил мне занять их место: они скоро уйдут,
выпьют еще только одну чашечку... Синяк был существенно менее заметен