"Филиппа Грегори. Привилегированное дитя " - читать интересную книгу автора

хуже того случая с водяными змеями в нашем детстве. Это было хуже всего, что
случалось до сих пор.
- Ричард... пожалуйста, - жалобно попросила я.
- Я предупреждал тебя? - настойчиво переспросил он.
- Д-д-да, - заикалась я. - Но, Ричард...
- Итак, я предупреждал тебя, Джулия, - нетерпеливо повторил он. - Я
сказал тебе, что ты станешь кататься на ней, когда я сам смогу научить тебя.
И просил тебя держаться подальше от моей лошади.
Я не могла сдержать нахлынувших слез. Они потекли по щекам, и мое лицо
мгновенно стало мокрым, словно я попала под дождь. Я не сводила с Ричарда
глаз, надеясь, что он увидит, как я напугана, перестанет так больно сжимать
мою руку и заговорит со мной добрым голосом, как он делал всегда после наших
ссор.
- Я говорил тебе это? - закричал он.
- Да, да, - прорыдала я. Я не видела спасения. Мама была далеко в доме,
Джем, наверное, сидел на кухне. Я находилась во власти Ричарда, а эта власть
была немилосердна. Он действительно предупреждал меня. Он не разрешал мне
прикасаться к его лошади, и я не послушалась его. Он предупреждал меня, что
рассердится. А я имела глупость прийти к Шехеразаде. Что же теперь будет?
Внезапно во мне пробудилось чувство протеста.
- Но ты даже не любишь ее! - заговорила я. - Ты никогда не любил ее,
так же как никогда не любил меня. Ты обещал, что научишь меня скакать
верхом, но я не верю тебе! Все, чему ты научился, - это твое дурацкое пение!
И больше ты ни на что не способен. Ты никогда не научишься ездить верхом!
Ричард схватил меня и, крутанув, поставил лицом к стене. Потом всей
тяжестью навалился на меня.
- Я убью тебя! - прошипел он злобно.
Обе мои руки были прижаты к стене, и я буквально не могла шевельнуться.
Он схватил с пола кнут и, опять зажав меня одной рукой, изо всей силы
стегнул меня по спине.
Он намеревался задать мне порку, как задавал ему Страйд, что, впрочем,
бывало крайне редко. Но я вывернулась из его рук, и удар пришелся мне по
бедру. Хотя на мне был теплый жакет, я вскрикнула от боли и неожиданности.
Три раза Ричард успел стегнуть меня, пока я не вырвалась окончательно и,
нырнув под брюхо Шехеразады, не укрылась за ней. Она была напугана
происходящим, била копытами и выкатывала белки.
Гнев оставил Ричарда, казалось, он сам готов был расплакаться.
- О, Джулия! - всхлипнул он.
Но я была далека от прощения. Чувствуя себя в безопасности, я кинулась
к двери, отворила ее и выбежала наружу. Я не побежала в дом, хотя его окна
приветливо светились в вечернем сумраке. Вместо этого я кинулась туда, где
была бы совершенно одна, - на сеновал над конюшней. Там я бросилась на пол
и, зарывшись лицом в сено, разрыдалась. Я рыдала от боли и унижения, а также
от того, что моя собственная вспышка довела Ричарда до такого бешенства, что
он даже пожелал моей смерти.
Я плакала, зажимая рукой рот, и не могла остановиться. Он ударил меня
так больно! Он, видно, совсем не любит меня, раз может так обращаться со
мной. Я тоже не стану больше любить его. Мы никогда больше не будем
друзьями. Он слишком долго третировал меня. Эта злобная атака будет
последней!