"Филиппа Грегори. Привилегированное дитя " - читать интересную книгу автора

слишком доброжелательна, но свое дело она знала. Она тут же велела Страйду
отнести меня наверх и принесла ко мне в комнату тарелку супа, в который
капнула бренди, и немного хлеба. Несмотря на мою тревогу за Ричарда, мои
глаза слипались, и я тут же заснула.
И тогда я увидела сон.
Это был очень забавный сон, в котором все события прошедшего дня
смешались и перепутались. Мне снилось, что все это происходило не со мной, а
с девочкой, очень похожей на меня. С девочкой, которая никогда бы не
потерпела жестокости от своего товарища по играм, с девочкой, которая ничего
не боялась. С девочкой не очень спокойной и не слишком застенчивой. И совсем
не тихоней. Этой девочкой могла бы быть я, если б я не была дочерью своей
мамы. Если бы у меня не было похищено немного свободы.
Она сидела верхом на пони, он был гнедой масти и в свете октябрьского
солнца отливал золотом, как наша Шехеразада. Она скакала на нем не по лесу,
где я была сегодня, а по склонам дальних холмов. Она была мной, и это свой
смех я услышала, когда она гнала пони на самый верх, и это мой крик восторга
вырвался из груди, когда они достигли вершины. Я посмотрела направо и
увидела отару овец, - я знала: это мои овцы, - и пастух поднял руку в
ленивом приветствии. Я подскакала к нему и велела ему выкупать овец в реке
сегодня после обеда, и он кивнул и улыбнулся, будто я была сквайром и могла
отдавать приказы и ослушаться меня было невозможно.
Я прищурила глаза и оглядела небосвод, будто и он также принадлежал
мне, и сказала, что к вечеру разразится дождь. И пастух кивнул в ответ,
будто я была, как всегда, права, и послушно сказал: "Да, мисс Беатрис" и
помахал на прощанье.
Я перевернулась во сне на другой бок и услышала чей-то голос,
произнесший странные слова: "Привилегированное дитя. Привилегированное дитя.
Она всегда была избранным ребенком".
Тут я проснулась и открыла глаза. Мою комнату заливал яркий солнечный
свет. Тени на полу говорили мне, что я спала всего несколько минут. Я
протянула руку и потрогала тарелку с супом, она все еще была теплой. Я
вспомнила о Ричарде и хотела встать и пойти узнать, нашли ли его, но моя
голова кружилась, я легла обратно и провалилась в крепкий сон.
В этот раз я спала до самого полудня и пропустила возвращение Ричарда
домой. Его нашел и доставил в Экр Денч, уложив в коляску и ведя лошадь на
поводу. У Ричарда были сломаны ключица и левая рука, и Денч разорвал свою
рубашку, чтобы наложить временную повязку. Мама, узнав о происшедшем,
прислала в Экр карету Хаверингов, и Нед с одним из сыновей мельника положили
Ричарда на коврик и подняли в карету. Он не испытывал никакой боли, так как
Денч дал ему лауданума. Лекарство нашлось у миссис Грин, она берегла его уже
много лет и даже не соглашалась продать, чтобы купить еды, а теперь отдала
его просто так.
Дома Ричарда уложили в постель и послали в Мидхерст за хирургом.
Прибыв, он туго забинтовал руку и ключицу и похвалил повязку, сделанную
Денчем. Ричарду он велел оставаться в постели по крайней мере неделю.
Эти дни мы провели с моим кузеном в мире и согласии. Некоторое время у
него была лихорадка, и я сидела с ним, протирала его лоб губкой, смоченной в
уксусе с водой, и читала ему вслух, чтобы развлечь его. На четвертый день
ему стало лучше, и он смог спросить меня, что все-таки произошло. Я
рассказала ему о миссис Грин, о Неде Смите, о решении Денча послать меня за