"Филиппа Грегори. Привилегированное дитя " - читать интересную книгу автора

и мечтала убежать из этой душной комнаты, убежать от навалившегося на меня
страха.
- Это вина Денча, - сказал он.
- Да. Да, - в эту минуту я думала только о себе. Ричард замолчал, и я
тоже замерла.
Он повернулся ко мне, и я с облегчением увидела счастливое выражение в
его глазах. Он улыбался мне словно лучший из друзей.
- Не смотри так испуганно, Джулия, - сказал он, будто в этом было
что-то забавное. - Я не сержусь на тебя больше. Сначала я думал, что это
твоя вина. Теперь я вижу, что виноват был Денч.
Я улыбнулась в ответ.
- Но ты уверена, что он приказал тебе? Он действительно приказал тебе
взять мою лошадь? Ты не хитришь со мной?
- Нет! Нет! - заторопилась я. - Это была его идея.
- Хорошо, - и он улыбнулся мне своей ангельской улыбкой. Он протянул
мне руку, и я благодарно сжала ее своими ледяными пальцами. Послушная его
движению, я соскользнула на колени рядом с его кроватью, и он, положив руку
на мое лицо, стал гладить мне щеку. Затем поцеловал мой лоб как раз там, где
начиналась головная боль, и при этом прикосновении я почувствовала, что мой
страх и напряжение оставляют меня и боль куда-то отодвигается.
- Сейчас тебе лучше, правда? - спросил Ричард.
- Да, - покорно согласиллась я.
- Я ненавижу, когда мы ссоримся. - Его голос звучал тихо и печально. -
Для меня нет ничего хуже мысли о том, что ты эгоистична и любишь только
себя. Ты должна любить меня как истинная леди, Джулия. Ты должна быть чистой
и не себялюбивой.
Я сморгнула слезы.
- Но я стараюсь, я все время стараюсь, Ричард.
Он улыбнулся тепло и ласково.
- Я знаю. Так и должно быть.
Тогда я положила голову на его подушку и вдохнула сладкий ореховый
запах его волос. Ричард не сердился больше на меня.
Между нами был мир.

Глава 3

Выздоровление Ричарда и после лихорадки и после перелома шло без всяких
осложнений. Хирург, приехавший к нам еще раз из Мидхерста, заверил, что дела
пошли на поправку и в его услугах больше нет нужды. Пока Ричард был прикован
к постели, он вел себя довольно капризно, но, когда он впервые спустился к
обеду, одетый в дедушкин шлафрок, он снова был прежним ласковым мальчиком. И
я решила, что его гнев из-за Шехеразады утих, поскольку был вызван болезнью,
болью и задетым самолюбием. Все-таки я скакала верхом на лошади, которая
только что сбросила его.
Обольщаясь этим, я продолжала свои визиты на конюшню с корочками хлеба
для Шехеразады, хотя и не мечтала скакать на ней снова. Поэтому я
неприветливо глянула на Денча, болтавшего со своим племянником во дворе
нашей конюшни, когда он сказал мне, что знает, где продается недорого
дамское седло.
- Мне не позволяют ездить на ней, - объяснила я,- Это лошадь