"Филиппа Грегори. Привилегированное дитя " - читать интересную книгу автора

сведений о нем, а его семья клялась, что понятия не имеет, где он.
- Так я им и поверил, - саркастически заметил дедушка. - И вообще, чем
скорее вернется наш драгоценный доктор Мак Эндрю, тем спокойней я буду
спать. Никакой джентльмен не может вести счастливую жизнь, имея такую
команду висельников под боком.
Мама кивнула, явно стыдясь за Экр. Я почувствовала, как ей неприятно,
что дедушка так отзывается о нашей деревне в моем присутствии. Она хотела,
чтобы я не знала о глубокой вражде между деревней и Лейси.
Но я не могла не знать об этом. Мама никогда не бывала в деревне. Она
использовала каждую возможность съездить в собор в Чичестере, чтобы не
ходить в нашу приходскую церковь в Экре. Ботинки для нас заказывали в
Мидхерсте, в то время как сапожник в Экре сидел без работы. Наше белье
отсылали в стирку в Левингтон. Все это было очень странно, хотя и
объяснялось только той фразой Неда, что Беатрис когда-то сошла с ума.
Ричард знал о наших напряженных отношениях с деревней. И говорил об
этом открыто.
- Они просто подонки. Грязные, как свиньи в хлеву. Они не хотят
работать даже на собственных огородах. И все, как на подбор, браконьеры и
воры. Когда я стану сквайром, я велю очистить от них землю, а саму деревню
сотру с лица земли.
Я кивала головой, молчаливо соглашаясь с ним, но знала, что говорит в
Ричарде только бравада. Он боялся. Ему было всего-навсего одиннадцать лет, и
он имел повод для страха.
Деревенские дети преследовали его. Им, так же как и нам, было прекрасно
известно, что деревня и Лейси - заклятые враги. А после того, как сбежал
Денч, дела пошли еще хуже. Они улюлюкали и свистели, когда он проходил мимо
с книжками под мышкой. Они насмехались над его старым пальто, над рваными и
слишком тесными ботинками. А если они ничего больше не могли придумать, то
кричали друг другу, что тут есть кое-кто, кто называет себя сквайром, а сам
не может усидеть на лошади.
Ричард молча проходил мимо, и глаза его сверкали ненавистью, как у
кота. Он видел, что их целая толпа, и понимал, что, если он схватится с
одним из них, остальные тут же придут товарищу на выручку, А взрослые тем
временем будут с удовольствием наблюдать, как зверски избивают сына Беатрис.
Обо всем этом я только догадывалась. Ричард был слишком горд, чтобы
рассказывать об обидчиках. Однажды он, правда, признался, что ненавидит
ходить через деревню. И я сама заметила, что, если день стоит погожий и,
значит, все деревенские дети гуляют на улице, Ричард выходит пораньше, чтобы
пройти через общинную землю и подойти к дому викария с другой стороны
деревни.
Маме он никогда об этом не говорил. Только однажды спросил у нее, что
такое "маменькин сынок". Она в это время причесывалась, а Ричард сидел
рядом, играя ее лентами. Я же, по обыкновению, примостилась у окна и
наблюдала за игрой последних листьев на зимнем ветру. Но при вопросе Ричарда
я повернулась и внимательно посмотрела на маму.
- А где ты слышал эту фразу, мой дорогой? - ровным голосом спросила
она.
- Они кричали ее мне вслед сегодня, когда я проходил через деревню, -
пожал плечами Ричард. - Но я не обращаю на них внимания. Я никогда не
обращаю на них внимания.