"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

она лежала в жару, при ней безотлучно находилась либо Эдит, либо кто-то из
прислуги. На утро третьего дня болезнь отступила, хотя девушка, разумеется,
была еще очень слаба. Вечером она попросила вуаль и заперлась в комнате, а
на следующий день ограничила все сообщение с внешним миром записками. Эдит
не сохранила ни одной из них, поэтому Бартоломью не мог судить, были они
написаны рукой Филиппы или ее брата. Никто не знал наверняка, кто жил в доме
Эдит по меньшей мере семь последних дней - Филиппа или Жиль.
Ричард с беззастенчивым юношеским любопытством спрятался за сундуком в
коридоре, чтобы хоть одним глазком поглядеть на девушку, когда она выйдет
забрать поднос с едой, который ей оставляли у двери. Даже сейчас он не мог
сказать, кем был тот человек, плотно закутанный в плащ и вуаль, - мужчиной
или женщиной.
Повествование Ричарда ввергло Бартоломью в задумчивость. Что
происходит? Жиль вел себя странно с тех самых пор, как умер Хью Стэплтон.
Неужели он совершенно обезумел и затеял какой-то дьявольский план, чтобы
лишить Филиппу возможного счастья из-за того, что он лишился своего? Неужели
он где-то спрятал ее, полагая, что с ним она будет в большей безопасности?
Или он желал ей зла?
Ричард с Бартоломью тщательнейшим образом обыскали чердачную комнатку,
но не обнаружили ничего, что могло бы дать им хоть какой-то ключ к разгадке.
Нашлись несколько предметов одежды, одолженных девушке Эдит, и вышивка - и
все. При комнатке имелась собственная уборная, сообщавшаяся непосредственно
со рвом, но не было ничего, что указало бы, давно ли Жиль притворялся
Филиппой.
Бартоломью напряженно думал. Не было никакой надежды на то, что Абиньи
вернется в колледж, если существует возможность встретить там Бартоломью. Он
будет скрываться где-нибудь в другом месте, так что Бартоломью придется
обойти все излюбленные местечки Абиньи - задача, учитывая его разгульную
жизнь, пугающая. У Абиньи была уйма друзей и знакомых, его знали буквально в
каждой кембриджской таверне, несмотря на тот факт, что университетским
преподавателям не разрешалось часто бывать в подобных заведениях. Компанию
Абиньи составляли люди не того рода, какие могли бы прельстить самого
Бартоломью - шлюхи и самые отъявленные буяны города. Пожалуй, лучше всего
расспросить о подобных местах Грея, цинично подумал Бартоломью; в конце
концов, он сам говорил, что знает Абиньи.
Шум во дворе заставил Бартоломью вновь вскочить на ноги. Ричард
бросился из дома навстречу отцу; Бартоломью и Эдит последовали за ним.
- И след простыл, - с досадой сказал Стэнмор. - Мы встретили торговца
индульгенциями, который ехал из Грейт-Черстерфорда. Он сказал, что видел
всадника на серой кобыле, который несся к лондонскому тракту, будто за ним
гнались черти. Мы еще несколько миль проехали, но сейчас он должен быть уже
далеко. Даже если его лошадь захромает или устанет, он может сменить ее по
дороге. Прости, Мэтт. Он ушел.
Бартоломью ничего другого и не ожидал, но все же расстроился. Он
хлопнул Стэнмора по плечу.
- Все равно спасибо тебе за попытку, - поблагодарил он.
- Бедный Стивен, - сказал Стэнмор, поручая своего скакуна конюху. - Он
был привязан к этой кобылке. Да еще и лучший его плащ увели! Думаю, придется
одолжить ему один из моих, пока он не обзаведется новым.
Бартоломью медленно вернулся в дом. Стэнмор был прав. Абиньи выиграл