"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автораДжером вон все твердит, что это он виноват в убийстве Монфише!
Бартоломью простонал. Он не поспевал за событиями. Значит, Джером в горячечном бреду признался, что убийца - он? И почему Уилсон сказал Оливеру, будто Бартоломью собирается убить его? Оливер выдохся, перестал сопротивляться и позволил Бартоломью с бенедиктинцем уложить себя в постель. Когда врач стал его осматривать, он снова начал извиваться и отбиваться, но без прежней горячности. Нарывы под мышками и в паху были мягкие, как гнилые яблоки, и Бартоломью знал, что даже если их вскрыть, это не принесет облегчения. Пока монахи занимались остальными пациентами, он попытался заставить студента выпить воды. Оливер выплюнул воду и вывернулся из рук врача. - Отравитель! - прошипел он с блестящими от жара глазами. Бартоломью сам отхлебнул из чашки и снова протянул ее Оливеру; тот принял воду с неохотой, но выпил жадно. - А теперь, - сказал Бартоломью, - вам нужно отдохнуть. Он поднялся, но Оливер схватил его за край рукава. - Мастер Уилсон говорил, что боится умереть от вашей руки, лекарь, - сказал он. - Моя тетка полагает, что вы убили его. Бартоломью был сыт Оливером и его гнусными обвинениями по горло. - Ну, так вот: она ошибается, - отрезал он. - Да и откуда ей об этом знать, если Уилсон ни разу не вышел из своей комнаты, чтобы с кем-то поговорить, а ваша тетка носу не кажет из аббатства? Оливер ощерился и сплюнул на пол. - Он приходил к ней, - сказал он. - Уилсон навещал вашу тетку? повечерием и утреней. - Посреди ночи? - опешил Бартоломью. - Уилсон навещал вашу тетку посреди ночи? - Они были любовниками, - заявил Оливер, - хотя я никогда не понимал, что она нашла в этом жирном борове. - Он ведь собирался принять сан, - недоуменно сказал Бартоломью, - дать обет безбрачия... - Моя тетка уже дала такой обет, - коротко хохотнул Оливер, - и что? Бартоломью воззрился на студента. Тот ответил ему злобным взглядом, и врач в который уже раз задался вопросом, чем он заслужил столь жгучую неприязнь. Больной, однако, быстро терял силы, и Бартоломью не хотелось еще более утомлять его расспросами. Он подошел посидеть с Джеромом - старик все еще сражался с недугом, демонстрируя силу духа, какой Бартоломью никогда в нем не подозревал. Костлявые пальцы Джерома обхватили его руку. - Это я, - пробормотал он. - Я убил Монфише. Я заставил его выпить вина, хотя он говорил, что ему достаточно. Мы с Джослином заставили его выпить за здоровье мастера, и он умер. Его смерть на моей совести. - Вы знали, что вино отравлено? - спросил Бартоломью. Старик медленно покачал головой; в глазах у него стояли слезы. - Нет, не знал. Но это не извиняет меня, - прошептал он. Бартоломью поднялся. - Я позову к вам отца Уильяма, - сказал он. - Он отпустит ваши грехи. Его охватило внезапное желание бросить Майкл-хауз и Кембридж и уехать в Йорк или Линкольн, чтобы спокойно лечить людей, подальше от грязных |
|
|