"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

вился по стене дома. Плющ был старый и крепкий, и Бартоломью кивнул в знак
того, что без труда сможет по нему взобраться. Они решили, что Бартоломью
заберется на подоконник, а Кинрик останется сторожить на проходе от стены,
чтобы вовремя предупредить, если доброжелательница все же заманила их в
ловушку. В таком случае они смогут спастись бегством - взберутся по плющу и
уйдут по крышам.
Бартоломью осторожно поставил ногу на стебель и начал подниматься.
Сточный желоб, по всей видимости, располагался прямо наверху, поскольку плющ
оказался предательски слизким, а в ветвях его попадались самые разнообразные
отбросы. Бартоломью пытался не думать об этом и упорно продолжал подъем. Он
посмотрел вниз, но Кинрика не увидел. Должно быть, слуга уже занял
наблюдательную позицию в тени на вершине стены.
Из отверстия желоба донеслось негромкое пение. Только бы это не
оказался поваренок, который выплеснет помои прямо ему на голову, взмолился
Бартоломью. Он осторожно взобрался немного повыше, отметив, что язык у
поющего заплетается, а сам он фальшивит. Должно быть, один из студентов,
которому не по душе ранний отбой, прокрался в кладовку, чтобы угоститься
вином и элем. Судя по голосу, его насторожил бы только удар грома, но не
человек, осторожно взбирающийся по стене снаружи.
Бартоломью карабкался вверх, пока голова его не очутилась на уровне
стрельчатых окон зала. На один жуткий миг ему показалось, что женщина
обманула его, потому что он не видел ни одного окна с широким подоконником,
на котором можно было бы стоять. Но потом он сообразил, что отклонился
слишком далеко в сторону и нужно взять вправо. Эта задача оказалась куда
сложнее, чем он ожидал, и ему пришлось спуститься вниз до кухонного желоба,
прежде чем нашелся достаточно толстый стебель плюща, способный выдержать вес
Мэттью.
Наконец Бартоломью увидел над головой подоконник, сумел уцепиться за
него обеими руками и подтянуться. Ставни были плотно затворены, но из-под
них пробивались тонюсенькие полосочки света, указывая на то, что там кто-то
есть. Бартоломью едва не упал, когда стебель, за который он держался,
неожиданно оборвался у него в руке. Он затаил дыхание, ожидая, что ставни
вот-вот распахнутся и его укрытие будет обнаружено, но изнутри не доносилось
ни звука, и мало-помалу он успокоился.
Он пристроился на краю подоконника, упираясь спиной в резной каменный
проем. Немного пригнувшись, он мог сквозь щели в деревянной ставне
разглядеть край главного стола в большом зале. Несмотря на то что горела
одна из драгоценных свечей помощника принципала, похоже, оценить этот щедрый
жест было некому. Собрание явно еще не началось. Бартоломью попытался
устроиться удобнее. Поднимался пронизывающий ветер, и, хотя небо оставалось
ясным, а дождь казался маловероятным, было понятно, что, несмотря на все
предосторожности Кинрика, домой он попадет совершенно окоченевшим.
Часы на башне церкви пробили еще дважды, но в зале ничего не
изменилось. Бартоломью начал задумываться, не обвели ли его вокруг пальца, и
уже очень хотел бросить эту затею. На подоконнике было страшно холодно,
пронзительный ветер забирался под одежду. Мэттью казалось, что если он не
спустится по лозе в самое ближайшее время, то так окоченеет здесь, что
попросту не сможет этого сделать.
Внезапно он понял: что-то происходит. Наклонившись и приникнув к щели,
он увидел, что по залу расхаживает мастер Барвелл и отдает какие-то