"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу авторапопыткой Бартоломью пошутить.
- Боже, Мэттью, - сказал он. - Я уж думал, мы никогда больше не засмеемся. Дайте мне лепешек, мистрис Агата. Со вчерашнего вечера у меня во рту ни крошки не было, кроме червивых яблок. Агата вытащила лепешки из печи и плюхнулась на скамеечку рядом с Бартоломью. - Стоит мне только взять три дня выходных, чтобы позаботиться о родне, как в колледже все идет наперекосяк, - проворчала она. - В кухне грязища, в комнатах крысы, еда вся вышла. Майкл закашлялся с полным ртом свежих теплых лепешек. - Слуги почти все разбежались, - сказал он. - А этот кусок сала в комнате мастера и пальцем не пошевелит, чтобы исполнить свои обязанности, так что в колледже царит хаос. - Больше не царит, - величественно провозгласила Агата. - Я вернулась. И не обольщайтесь, молодые люди, меня никакой мор не возьмет! Я три дня ходила из дома в дом, глядела, как умирают мои родные, и ничего мне не сделалось. Кое-кто из нас не поддается! Бартоломью с Майклом воззрились на нее с изумлением. - Возможно, вы и правы. Мы с Грегори Колетом думали, не обладают ли некоторые люди естественной устойчивостью к чуме. - Это не устойчивость, мастер Бартоломью, - гордо возразила прачка. - Я одна из тех, кто избран Богом. - Она важно поправила свои пышные юбки. - Он поражает тех, кто гневит его, и щадит тех, кого любит. - Этого не может быть, мистрис, - сказал Бартоломью. - За что Богу поражать детей? А монахи, которые рискуют жизнью, чтобы поддержать людей? богатство, жирная еда, женщины и дорогая одежда! Да Господь их первых в ад отправит! - Спасибо на добром слове, мистрис, - со скорбным видом сказал Майкл. - И долго еще, по-вашему, мне ждать, пока Господь не отправит меня в ад? Прачка невинно усмехнулась. - А я и не утверждала, что он вас заберет. Но по какой еще причине одни умирают, а другие остаются в живых? Врачи не ведают. Грегори Колет сказал, что, может быть, я и права, и священники считают, что одним уготовано жить, а другим - умереть. - Возможно, некоторые люди обладают такой пропорцией жизненных соков, которая позволяет им сопротивляться чуме, - задумчиво произнес Бартоломью и взял еще одну лепешку. - А ты сравнивал жизненные соки тех, кто выжил, и тех, кто умер? - спросил Майкл. Бартоломью кивнул, раздосадованный. - Но пока что не нашел никакой закономерности. Майкл похлопал его по плечу. - Ну, быть может, эта пропорция слишком хитрая, чтобы ее можно было с легкостью разглядеть, - сказал он. - Но я не хочу знать, верна ли твоя теория, ибо это означает, что я обречен жить или умереть, как продиктует мое тело, и что бы я ни делал - как бы ни молился и ни пытался вести праведную жизнь, - это ничего не изменит. И это лишило бы меня надежды и Бога. Бартоломью вскинул руки. - Я не об этом, - сказал он. - Я хочу знать, как излечить эту гнусную |
|
|