"Сюзанна Грегори. Чума на оба ваши дома ("Хроники Мэтью Бартоломью" #1) " - читать интересную книгу автора

Он старался не думать о том, что его ожидает в доме Эдит. Вместо этого
он вспоминал, как удивился Грей, узнав, что у врача нет лошади. И снова, в
который раз со времени своего выздоровления, Бартоломью задался вопросом,
хочется ли ему учить такого человека, как Грей.
Бартоломью понимал, что обязан студенту жизнью. Вряд ли он выздоровел
бы без неуклюжего врачевания и неусыпной заботы Грея. Студент сильно
рисковал, взявшись за вскрытие нарывов; прежде он никогда сам этим не
занимался, только видел однажды, как мастер Роупер это делал. Следы
неопытности Грея останутся теперь у Бартоломью на всю жизнь.
Однако Бартоломью не был до конца уверен в юноше. Его смущало
воспоминание о том, что именно Грей принес злополучную записку, которая
привела его к Филиппе, и ощущение, что он теперь в долгу перед этим
бесцеремонным юнцом. В сущности, его смущал сам Грей. Он был самоуверен,
если не сказать - заносчив, и постоянно сравнивал плату, запрошенную
Бартоломью, с тем, сколько пациент должен был заплатить. Сумма, которую
называл Бартоломью, обыкновенно не покрывала даже стоимости лекарств, и он
постоянно ощущал молчаливое неодобрение Грея. Словно он повсюду водил с
собой Уилсона.
Наконец он добрался до деревни и дома Эдит. Племянник кинулся ему
навстречу, и его восторженные объятия едва не сбили Бартоломью с ног.
Ричарду было всего семнадцать, но ростом он уже почти сравнялся с дядюшкой.
Юноша немедленно принялся возбужденно болтать, позабыв о подобающем студенту
Оксфорда достоинстве, которое он усердно пытался сохранять. Бартоломью
слушал, и рассказы Ричарда возрождали в его памяти яркие картины
собственного оксфордского прошлого.
Эдит поспешила ему навстречу из кухни, на ходу вытирая руки о фартук,
прежде чем обнять его, а Стэнмор подошел, чтобы хлопнуть зятя по плечу.
- Мэтт, ты отощал и побледнел, - заметила Эдит, отстраняя его, чтобы
разглядеть как следует. Потом снова обняла брата. - Это было ужасно, -
прошептала она так тихо, чтобы услышал он один. - Мы знали, что ты болен, и
ничего не могли поделать. Я так за тебя боялась.
- Ну, теперь я здоров. Но ты ведь тоже болела?
Эдит пренебрежительно отмахнулась.
- Полежала пару дней в постели, и все. Но тебе не нужно было
приходить. - Лицо ее стало испуганным, и она вцепилась в его руку. - Мы
просили Стивена ничего тебе не говорить, - сказала она.
- Боже правый, Мэтт! Что ты сотворил с кобылкой Стивена? - Стэнмор,
питавший слабость к лошадям, с ужасом смотрел на перепачканную в грязи
кобылу.
Бартоломью простонал. Он не отдавал себе отчета, в каком состоянии
находится животное.
- Стивен шкуру с меня спустит. Ты можешь ее почистить?
Ричард отправился приглядеть за мальчишкой-конюхом, а Бартоломью
двинулся в дом вслед за сестрой и ее мужем. Как только юноша скрылся, все
трое сразу посерьезнели. Эдит рассказала, что она пошла к Филиппе, едва
Бартоломью ушел, и обнаружила у той жар. В ту же ночь свалилась и сама Эдит,
на следующий день - еще трое слуг. Они болели не так тяжело, как некоторые
жертвы чумы, но у них была черная сыпь. Эдит показала Бартоломью
бледно-розовый след на руке.
У Филиппы черные пятна высыпали в основном на лице. Она попросила Эдит