"Е.Ф.Грекулов. Православная инквизиция в России " - читать интересную книгу автора

"поднятому на дыбу привязывали к ногам тяжелые колодки, на кои ставши палач
подпрыгивал и тем самым увеличивал мучение: кости, выходя из суставов своих,
хрустели, ломались, иногда кожа лопалась, жилы вытягивались, рвались и тем
причинялись несносные мучения. В таком положении били кнутом по обнаженной
спине так, что кожа лоскутьями летела" м. Пытки производились не только по
усмотрению архимандрита, но и по настоянию епископов, которым подчинялись
монастырские тюремщики. Так, епископ Холмогорский Афанасий в своей грамоте
настоятелю Соловецкого монастыря прямо предписывал прибегать к пыткам, чтобы
вырвать от узников нужное признание - "чистосердечное покаяние". Зная о
таких монастырских порядках, архангельский губернатор в 1774 г. обратился к
архимандриту Соловецкого монастыря с секретным письмом, напоминая, что пытки
в монастырях формально законом не разрешались. Впрочем, нельзя осуждать
одних только монастырских тюремщиков за их жестокость - ведь этого требовали
от них и Синод, и правительство. Инструкции Синода, на основании которых
заключались в монастырские тюрьмы узники, были очень суровы. В них
указывалось, в каких тюремных помещениях следовало держать заключенных,
какой должен быть для них режим, какие меры следовало применять к тем, кто
начнет "сумасбродничать" - одиночное заключение, карцер, лишение пищи,
телесное наказание. В инструкциях глухо упоминалась также и "вина"
заключенных: "За вину его, за дела, противные благочестию, за многие вины
вместо смертной казни бить нещадно кнутом и сослать в монастырь". В XIX в.
режим в монастырских тюрьмах мало изменился. По-прежнему узникам запрещалось
общение с монастырской братьей, из среды последней выделялись монахи для
"увещевания", а по существу для систематического шпионажа за заключенными.
Помимо инструкций от Синода, такие же инструкции получали монастырские
тюремщики от высшей и местной администрации. Например, владимирский
губернатор (ему подчинялся Суздаль, где находится Спасо-Евфимиев монастырь)
требовал от монастырского начальства разные сведения о монастырских
заключенных. Как видно из представленных сведений, узники не назывались по
фамилиям, каждый числился под известным номером. Правом ссылки в
монастырские казематы, помимо Синода, пользовались также губернские
гражданские власти, местное церковное начальство. В 1835 г. ревизией
Соловецкого монастыря были вскрыты значительные злоупотребления и произвол.
Тогда был издан указ, запрещающий сажать в монастырские тюрьмы без особого
разрешения верховной власти. Но на практике этот порядок не соблюдался.

Кого же и за какие "вины" заключали в монастырские тюрьмы? Ответ на
этот вопрос дают секретные донесения монастырских тюремщиков. На первом
месте были лица, выступавшие против господствующей православной церкви,
против ее деспотизма в вопросах веры, за свободу совести: старообрядцы и
сектанты, отступившие от православной церкви, осужденные "за вольные мысли
насчет нравственности и религии", за непризнание "угодников", за отказ от
исповеди и причастия.

В 1554 г. в Соловецкую тюрьму были брошены участники антицерковного
движения, возглавлявшегося Матвеем Башкиным. Церковный собор 1554 г.
приговорил Башкина к сожжению, а его соучастников к заточению в
"молчательные кельи" с "великой крепостью". С 1701 г. в Головленковой башне
того же монастыря томились единомышленники Григория Талицкого - тамбовский
епископ Игнатий, поп Иванов и др. Сам же Талицкий, как отмечалось выше, был