"Аласдер Грей. Бедные-несчастные " - читать интересную книгу автора

4 Удивительная незнакомка
Потянулись самые одинокие месяцы в моей жизни. Бакстер в университете
больше не показывался. С его рабочего места убрали скамейку, и оно опять
превратилось в чулан. По меньшей мере раз в две недели я гулял по
Парк-серкес, но никто при мне не входил в парадную дверь его дома и не
выходил оттуда, а взойти на крыльцо и постучаться у меня не хватало духу. Но
ставни на окнах были открыты, и это означало, что в доме живут; будь я
посообразительней, я бы понял, что, возвращаясь домой один, он предпочитает
идти двором, через задний ход. Моя тяга к нему была лишена всякой корысти,
ибо я больше не считал его чародеем науки. Мои занятия убедили меня в том,
что даже переднюю половину червя или гусеницы невозможно срастить с задней
половиной другой особи того же вида. До того как Янский дал классификацию
групп крови, оставалось целых двадцать лет, так что мы не могли даже делать
переливание. Необыкновенных кроликов я теперь считал галлюцинацией,
порожденной игрой случая и усиленной гипнотическими свойствами Бакстерова
голоса; и все же в выходные дни я бродил по знакомым тропинкам через леса и
вересковые пустоши - они воскрешали в моей памяти наши беседы. И, конечно, я
надеялся его встретить.
И вот однажды в холодный, ясный субботний день на переломе от зимы к
весне, идя по Сочихолл-стрит, я услышал звук, похожий на скрежет окованного
железом колеса повозки о край тротуара. Мгновение спустя я узнал в этом
скрежете знакомый голос:
- А, цепной пес Свичнет! Ну как, не мерзнет мой цепной пес в такую
погоду?
- Невыносимый твой голос подогревает меня, Бакстер, - сказал я. -Почему
бы тебе не вживить себе новую гортань? Голосовые связки барана издавали бы
куда более мелодичные звуки.
Он пошел рядом со мной своей обычной слоновьей походкой, перемещавшей
его с такой же скоростью, как меня - мои торопливые шаги. Трость была зажата
у него под мышкой, как офицерский стек, цилиндр с изогнутыми полями сдвинут
на затылок; высоко вздернутый подбородок и жизнерадостная улыбка показывали,
что теперь ему безразлично, что думают о нем прохожие. Уколотый завистью, я
сказал:
- Ты выглядишь счастливым, Бакстер.
- Да, Свичнет! Я теперь наслаждаюсь более изысканным обществом, нежели
твое, - обществом прекрасной, прекрасной женщины, Свичнет, которая обязана
жизнью вот этим моим пальцам - умельным, умельным пальцам!*
Он поиграл ими в воздухе на воображаемой клавиатуре. Я возревновал.
- От чего же ты ее вылечил?
- От смерти.
- Ты хочешь сказать, спас ее от смерти?
- Отчасти так, но в главном это было искусно выполненное воскрешение.
- Чушь ты городишь, Бакстер.
- Зайди ко мне и посмотри на нее - мне важно услышать мнение стороннего
человека. Физически она развита прекрасно, но разум ее еще формируется - да,
ему предстоит сделать удивительные открытия. Она знает только то, что узнала
в последние два с половиной месяца, и все же для тебя она будет
поинтереснее, чем Мопси и Флопси, вместе взятые.
- Твоя пациентка потеряла память?