"Аласдер Грей. Бедные-несчастные " - читать интересную книгу автора

2 Сотворение Боглоу Бакстера
К тому времени как мы в первый раз перекинулись словом, я уже три
семестра знал его в лицо.
В чулане, находившемся в дальнем конце анатомического класса, была
снята с петель дверь и поставлена скамейка - вышло укромное рабочее место.
Там-то и сидел обыкновенно Бакстер, приготовляя срезы тканей, исследуя их
под микроскопом и делая беглые записи; большая голова, плотное тело и
толстые конечности придавали ему вид карлика. Но когда он выбегал к емкости
с формалином, где лежали человеческие мозги, похожие на цветную капусту, и
проносился мимо других людей, оказывалось, что он выше всех едва ли не на
целую голову; впрочем, будучи страшно застенчивым, он старался держаться от
людей подальше. При великанском телосложении у него были продолговатые
мечтательные глаза, вздернутый нос и печальный рот обиженного ребенка; три
глубокие морщины, прорезавшие его лоб, никогда не разглаживались. Утром его
жесткие темно-русые волосы были умащены и гладко зачесаны на прямой пробор,
но к середине дня они уже клочковато топорщились за ушами, а к вечеру его
взъерошенная шевелюра становилась похожа на медвежью шкуру. Он носил
добротный костюм дорогого серого сукна, искусно сшитый по фигуре и
скрадывавший, насколько возможно, ее несообразности; и все же мне казалось,
что он выглядел бы естественнее в шароварах и тюрбане балаганного турка.
Он был единственным сыном Колина Бакстера, первого медика, получившего
от королевы Виктории рыцарский титул*. Портрет сэра Колина висел в нашем
экзаменационном зале рядом с портретом Джона Хантера; наружность сына не
имела ничего общего с этими тонкими губами, с острыми чертами чисто
выбритого лица. "О безразличии сэра Колина к женской красоте ходили
легенды, - сказали мне раз, - но его потомство доказывает, что он странным
образом тяготел к женскому безобразию". Говорили, что отец Боглоу зачал его
на склоне лет от горничной, но, в отличие от моего отца, дал сыну свою
фамилию и домашнее образование, а также оставил ему кое-какое наследство. О
матери Боглоу ничего не было известно доподлинно. Одни говорили, что ее
отправили в сумасшедший дом, другие - что сэр Колин заставлял ее одеваться,
как положено горничной, в черное платье, белый чепец и белый фартук, что она
молча прислуживала за столом, когда он принимал у себя коллег с женами.
Великий хирург умер за год до того, как Боглоу поступил в университет. Он
был бы блестящим студентом, если бы не обязательная практика в клинике, где
его диковинная наружность и необычный голос пугали пациентов и приводили в
замешательство персонал; вследствие этого он так и не получил диплома, но
продолжал посещать университет в качестве ассистента-исследователя. В чем
состояли его исследования - никто не знал, да и не хотел знать. Он мог
приходить и уходить, когда ему вздумается, поскольку аккуратно платил за
обучение, никому не мешал и был сыном знаменитости. Большинство считало его
дилетантом от науки, но при всем том я слышал, что он оказывает бесплатную
медицинскую помощь в клинике при сталелитейном заводе на восточной окраине,
где чрезвычайно искусно лечит ожоги и переломы.
На втором курсе я посетил публичный диспут на тему, которая меня
интересовала, хотя ее трудно было назвать новой: как развивается
жизнь -путем мелких постепенных изменений или посредством крупных
катастрофических сдвигов? Тема эта в те годы считалась равно научной и
религиозной, поэтому главные ораторы свободно переходили от фанатической
торжественности к игривым шуточкам и меняли основание своей аргументации,