"Аласдер Грей. Пять Писем из восточной империи " - читать интересную книгу авторатого многие годы в личном общении я был черствым и зловредным старикашкой.
Но мудрость императора не имеет никакого отношения к его характеру. Это -совокупный разум всех, кто ему повинуется. Эта высокая истина вошла в меня с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Да. Мудрость правителей - совокупный разум подданных. Я устремил на ухмыляющийся манекен взгляд, полный жалости и благоговения. Слезы обильно потекли по моим щекам, но я не обращал на них внимания. - Государь! - воскликнул я. - Вели нам писать для тебя. Мы любим тебя. Мы готовы. Император переместился к верховному наставнику по общественному спокойствию и, прежде чем заговорить, встряхнул свое церемониальное одеяние, чтобы оно ниспадало величественными складками. Он сказал: - Повелеваю вам написать стихи во славу моей непреходящей справедливости. - Должны ли мы запечатлеть какое-либо справедливое деяние? - спросил я. - Да, - ответил он. - Я только что разрушил старую столицу и предал смерти всех ее жителей за неповиновение. Я улыбнулся и рьяно закивал, решив, что ослышался. Я сказал: - Да, государь, прекрасно, это благодатная тема. Но не назовешь ли ты отдельное событие или исторически важное деяние, которое вдохновило бы меня на философскую оду, а моего коллегу - на балладу в народном стиле? Событие или деяние, заключающее в себе императорскую справедливость. В ее непреходящем выражении. - Разумеется. Старая столица была полна лишних людей. Они замыслили мятеж. Фельдмаршал Ко осадил город, сжег его дотла и уничтожил всех горожан. включены в убранство вашего павильона. Возвращайтесь туда и пишите. - Государь! - сказал я. - Повеление услышано и будет рассмотрено, повеление услышано и будет рассмотрено! Я повторял и повторял эти слова, не в силах остановиться. Тоху, заливаясь смехом,вопил: - Ай-ай-ай, ну никаких условностей не признает мой коллега - великий поэт, как же - давайте я за него напишу, я за двоих напишу, ха-ха-ха-ха! Верховные наставники забеспокоились. Император безостановочно переходил из рук в руки, от правого края к левому и обратно, пока наконец верховный наставник по моральной философии со злостью не сунул его верховному наставнику по этикету. Император поднял голову и проскрипел: - Это противоречит этикету. Я прерываю заседание коллегии! После чего он полетел на скамеечку вверх тормашками, а верховные наставники заторопились к выходу. Я не мог двинуться с места. Вокруг моей свиты бестолково суетились провожатые. Мои башмаки отделились от пола, меня дернули в одну сторону, потом в другую, потом быстро понесли задом наперед, пока я не ударился обо что-то плечом - наверно, о дверной косяк. Я почувствовал, что падаю, мне послышался крик Адоды, и я потерял сознание. Я очнулся под покрывалом на моем троне для сочинительства в центральном зале павильона. Кругом были расставлены бумажные ширмы с изображениями старой столицы на разных стадиях мятежа, осады и резни. Из-за одной ширмы раздавался голос Тоху, диктующего своей секретарше. Не использовав девять дней, положенные для сбора материала, глупец уже сочинял вовсю. |
|
|