"Анна Грейси. Спасенная репутация ("Сестры Мерридью" #3) " - читать интересную книгу автора

разгоряченным, но счастливым.
Николас философски покачал головой, усаживая Фейт.
- Он безнадежен. Ни минуты не может сидеть без дела. Любит быть нужным.
Фейт улыбнулась. "Все любят быть нужными", - подумала она.
Леди Бринкэт и ее дочь уже сидели за столом. Хозяин шепнул, что кто-то
другой согласился уступить им свою комнату.
Когда Стивенс проходил мимо двух дам, Фейт услышала, как девушка
сказала:
- Ой, мама! Посмотрите на его лицо! Какое уродство!
Девушка говорит о Стивенсе, с ужасом поняла Фейт. С жестокостью и
презрением разглагольствует о его военных увечьях.
Мать ответила громким, презрительным голосом:
- Отведи глаза, моя дорогая. Такому человеку, как этот, не место в
столовой. Имей его хозяин xoть малую толику деликатности, он бы убрал такого
безобразно уродливого слугу с глаз долой, чтобы не шокировать дам.
Она использует Стивенса, чтобы отомстить Николасу, дошло до Фейт, и
внезапно она разозлилась. Резко отодвинув стул, она встала и подошла к с
столу, за которым сидели женщины.
- Как вы смеете! - возмутилась она. - Как смеете вы говорить о
человеке, который сражался за короля, за свою страну - и за вас! - так
бессердечно, так бесчувственно! И вы еще называете себя леди! Вам бы
следовало стыдиться такой своей бесчувственности! Вам бы следовало уважать и
чтить такого человека, как Стивенс, и не важно, слуга он или нет! Вам
следовало бы уважать всех, кто рисковал своей жизнью ради вас и вашего
комфорта!
Две женщины уставились на нее, потрясенные, словно на них напала мышь.
Фейт сверлила их гневным взглядом. Грудь ее нервно вздымалась, а глаза
щипало от злых слез.
- И если я еще когда-нибудь - хоть раз! - услышу, что вы говорите
гадости про лицо Стивенса, я... я побью вас обеих! - Хотела бы она придумать
какую-нибудь более действенную угрозу, но была так расстроена, что плохо
соображала.
При одной мысли, что кто-то мог использовать шрамы милого, доброго
Стивенса, чтобы отомстить Николасу и ей за отказ поделиться комнатой, у нее
в жилах вскипала кровь.
Последовало гнетущее молчание. Фейт приготовилась услышать дальнейшие
оскорбления от леди Бринкэт и ее дочки, но те, похоже, были так шокированы
ее неподобающей выходкой, что ничего не сказали. Лицо леди Бринкэт побелело,
а у ее дочки покраснело.
Раздались аплодисменты. Все повернули головы к угловому столику.
Николас Блэклок стоял и аплодировал. Фейт потрясенно воззрилась на него.
Дверь кухни распахнулась, и крупная женщина, одетая в белый передник и
поварской колпак застыла в дверях. Мадам, повариха. Уперев руки в пышные
бедра, она требовательно спросила по-французски:
- Что случилось?
Ее брат, хозяин гостиницы, торопливо перевел то, что английские леди
сказали про Стивенса.
Мадам, придя в ярость, раздулась, казалось, до еще больших размеров и,
чеканя шаг, подошла к столику леди Бринкэт. Как раз когда она подходила, ее
брат закончил переводить слова Фейт, и повариха резко остановилась. Она