"Аполлон Григорьев. Офелия (Одно из воспоминаний Виталина)" - читать интересную книгу автора

Я взглянул нынче на себя... Желтый, почти зеленый, худой...
- Следствия безалаберной нравственной жизни! - заметил сзади меня
Вольдемар. В его насмешке пробилось, однако, невольно сожаление и участие.
Бедный! он также страдает...
И отдадут ее какому-нибудь Карпу Кирилычу - гладко обстриженному,
облизанному, глупому, нравственному...
Бедное дитя мое, бедная Офелия... Да! Офелия... Невольно приходит в
голову при взгляде на нее это имя, и не мне одному.
Вольдемар старался меня уверить, что все это вздор, что в ней нет
ничего особенного.
Я давно не молился...
О, моя Елена, спаси меня, спаси меня!

Сентября 7.

Удивляюсь верности своих предчувствий: нынче приходил ее отец с
объявлением, что за Лизу сватается жених, по рассказам его, человек с
состоянием и офицер. Он просил совета моей матери, и смотр жениха назначен у
нас сегодня вечером.

-----

Да - это так, да и чего же можно было ожидать мне?
Через полчаса после приезда жениха я оделся и сошел вниз. Жених -
маленький человечек, с обиженной наружностию и со всеми манерами пехотинца -
сидел с моим отцом на диване; против них стоял ее отец со взглядом,
устремленным на принесенный уже графин ерофеича. Матери моей не было, когда
я вошел; мать Лизы сидела на креслах у печки. Разговор общий шел о строении
дворца.
Она сидела у окна, на голубой козетке, играя концами шарфа, по-видимому
спокойная, веселая, стараясь показывать вид, что ей вовсе неизвестна цель,
для которой ее привели - да! привели, - это настоящее слово.
Когда я вошел, отец мой обратился к офицеру:
- Мой сын, - сказал он, со всею простотою порядочности, сохраненною им,
несмотря на жизнь вне того круга, к которому назначали его - его природа и
образованность.
Офицер привстал и вытянулся: его маленькая фигурка показалась мне
удивительно смешною. Он протянул руку: я ему поклонился.
И потом, видя, что разговор опять обратился к строению дворца, я
подошел к ней и сел на другой конец козетки.
Мы говорили о прошедшем бале, со времени которого мы еще не видались, -
я был недоволен ею, ее притворным равнодушием, ее явно ложным незнанием.
И между тем все-таки она была чудно хороша!
Вошла моя мать и через несколько минут вызвала меня в столовую.
- Говори с нею меньше, - сказала она мне, - ты хотя и брат, но все
молодой человек, - жених может бог знает что подумать.
Итак, с первым появлением жениха женщина становится обреченной жертвой,
которой не должны касаться профаны!..
Мне было досадно... мне становилось душно; я сел у противоположного
окна и погрузился в самого себя... Ей было, кажется, страшно скучно.