"Аполлон Григорьев. Мои литературные и нравственные скитальчества" - читать интересную книгу автора

лысиной, оказавшейся по снятии треуха. За ним выступал робкою поступью, с
потупленными долу очами, с розовыми щеками, юноша, чуть не мальчик, во
фризовой шинели. Прехорошенький был он тогда, как я его помню... Меня - а я
как теперь его вижу - не поразила даже особенная сахарная сладость его
физиономии и масленистость глаз, которые заметил я уже впоследствии. Я даже
не заревел.
Отец Иван и Дмитрий Ильич "осадили" в вечер графина с четыре ерофеичу
на зверобое. Отец мой не пил с ними, ибо уже лет десять тому назад бросил
"заниматься этим малодушеством, пить", но усердно их потчевал, был в духе, а
когда он был в духе, он как-то невольно располагал всех к веселости,
подшучивал над Сергеем Иванычем, - так звали моего будущего юного
наставника. Юный наставник прикашливая по-семинарски, краснея, запинался в
ответах; для придания себе "континенту" обратился он ко мне со спросом, как
и чем я до него занимался. Я, помню, отвечал ему без малейшей запинки и
весело потащил его в залу показывать мои игрушечные богатства. Он не мог
скрыть своего изумления и отчего-то ужасно покраснел, увидавши мою младшую
няньку.
Дело было порешено. С завтрашнего же дня Сергей Иваныч должен был
перебраться к нам.
Начиналось мое "ученье"...


ДЕТСТВО

I

СЕМИНАРИСТ ТРИДЦАТЫХ ГОДОВ

В настоящее время, когда, {1} т. е. не то, что вы думаете, - речь вовсе
не идет ни о прогрессе, ни о благодетельной гласности, - в настоящее время,
когда литература поднимает один за одним слои нашего общества и выводит один
за другим разнообразные его типы, - тип семинариста и его обстановка
выдвигаются тоже из бывалой неизвестности. Но это тип, изменяющийся с
эпохами в своем цвете, хотя конечно имеющий общие, коренные основы сущности.
Тип этот двоится, как все основные типы нашей бытовой жизни, и литература
покамест разрабатывает, преимущественно в очерках г. Помяловского, {2} одну
его сторону, сторону кряжевого человека, твердой ногою завоевывающего себе
известное первенство в той или другой сфере жизни, тем или другим путем,
положительным или отрицательным, это совершенно все равно. Выбор пути
зависит здесь от обстоятельств времени и жизненной обстановки, хотя исходная
точка деятельности есть всегда отрицание. На отрицании кряжевой семинарист
воспитался. An non spiritus existunt?.. {Существуют ли духи? (лат.).} -
дается ему задача; если она дана положительно, он говорит и должен сказать:
nego, {отрицаю (лат.).} и своей негацией, своим отрицанием добиться
первенства в этом вопросе. Если бы школа давала тезис в отрицательной форме:
spiritus non existunt, {духи не существуют (лат.).} он негировал бы негацию
и вместо того, чтобы быть матерьялистом и нигилистом, был бы идеалистом, е
sempre bene! {и превосходно! (лат.).} Кряжевой семинарист будет всегда
жизненно прав, всегда одержит практически победу, ибо правы практически
только смелые отрицатели: они помнят твердо, что gutta cavat lapidem, {капля