"Ольга Григорьева. Ладога " - читать интересную книгу автора

телятину с вырезными рунами, принялся втихаря грамоте учиться. Дело у меня
не сразу и не споро, но двинулось - освоил помаленьку значки непонятные,
коими пестрела телятина, в слова их складывать навострился...
Раз так увлекся, что не услышал дверного скрипа, не заметил позднего
гостя. А гость почитаем был, не меньше Старейшины... Из уважения к годам
почтенным да мудрости великой кликали его Стариком, а истинное имя давно
запамятовали... Пришел он тогда на слабый свет, что со двора увидал,
испугался - случилось дурное, коли посреди ночи кто-то лучину жжет; а
застал меня над рунами - так замер в дверях, наблюдая, как ковыряю палочкой
по телятине, силюсь знакомые значки повторить. Глядел-глядел, а потом
сказал:
- У тебя, отрок, ум есть и память... Пойдешь жить ко мне, письменам и
счету учиться?
У меня с перепугу дыхание зашлось... Телятина на пол попадала, руки
затряслись... Стыдно стало, а за что - понять не мог... Залопотал я,
оправдываясь, слов его не слушая, а когда уразумел их - совсем напугался.
Как же я, никчемный да глупый, с этаким мудрецом жить буду? Ведь дня он не
выдержит - погонит прочь! Родные отец с матерью еле терпели...
А так хотелось пойти со Стариком, постичь его премудрости...
Высился он надо мной - суровый, белый, с бородой до пояса, с
глазами-изумрудами - терпеливо ответа дожидался. Напрасно - я и слова
вымолвить не мог, лишь мычал, будто безъязыкий.
Старик плечами пожал, на посох оперся, собрался уходить. Ожгло огнем
прозрение - не будет мне жизни без его науки! Неужто промаюсь в темной
родительской избе, по значкам слова собирая? Хотелось сразу слова
складывать, самому руны писать, на все вопросы ответы знать...
Я шлепнулся перед Стариком на колени, ухватил его за край рубахи,
промычал через силу:
- Возьми меня! Век богов за тебя молить буду! Возьми...
- Пошли... - ответил он просто.
Я и пошел. Руны взял да пошел через все печище, насмешек не слыша, по
сторонам не глядя...
С этого момента перевернулась моя жизнь, заиграла красками светлыми,
яркими... И мир вокруг оказался вовсе не таков, каким раньше виделся, -
всему свое объяснение нашлось. Старик мне лениться не давал - по весне
зорями таскал к Сновидице, заставлял с ней вместе травы собирать, свойства
да время сбора их запоминать. Каждой траве лишь одно время подходило...
Ночами вытягивал на двор, тыкал пальцем в небо, бормотал:
- Гляди, сынок. Видишь, блестят звезды ярко средь лета - знать, к
жаре. Млечный путь горит точно огнем - доброго дня ждать надобно... Коли
заметишь возле звезд круги черные - быть дождю да ненастью... А в кою
сторону лучи от звезд длиньше - оттуда и Позвизд придет...
Говорил Старик быстро, дважды не повторял - с раза запоминать надобно
было. Я запоминал и здоровьем крепчал. Видать, обиделась хвороба, что забыл
про нее за новыми делами, вот и отстала...
А однажды, по зиме, достал Старик из большого сундука заботливо
обернутые бересты да телятину с чудными, мне неведомыми рунами...
- Вот, - сказал, - вся жизнь Приболотья нашего, от Болота до сего дня.
Что мной писано, а что людьми, давно почившими, даже имени своего не
оставившими... Читай, разбирай да людей понимать учись. Научишься - бояться