"Пьер Грималь. Сенека " - читать интересную книгу автора

внутреннего, глубинного сходства, объединяющего Сенеку и Цицерона. Оба они
были государственными деятелями, оба, принадлежа к "первым лицам" города -
principes, - оказали воздействие на ход истории. Оба задавались важнейшими
вопросами общественной жизни: о связях, существующих между людьми, о дружбе,
о "благодеяниях", о движущих силах и целях политики, - последние, к слову,
далеко не совпадали во времена Клавдия, Нерона или на закате Республики, и
происходившие перемены тоже требовали осмысления. Наверное, нет нужды
напоминать, что ни тот ни другой не обошли вниманием глобальных проблем,
испокон веку тревожащих человечество и вместе с тем вселяющих в него
надежды. Разумеется, оба философа размышляли о бессмертии души, об идее Бога
как гаранта вселенского разума, одухотворяющего разум человеческий. Ответы,
которые тот и другой давали - или полагали, что дают, - оказывались не так
уж далеки друг от друга: Сенека опирался на традицию стоиков, но и Цицерон,
особенно к концу жизни, когда создавал свой труд "Об обязанностях", довольно
близко подошел к тому же. В III книге его "De finibus" угадывается самая
теплая симпатия к той Стое, в которой черпал свои силы Катон, именуемый
совестью Рима. Лучшим признанием заслуг стоиков звучит заявление Цицерона,
сказавшего, что Зенон и его школа лишь облекли в новую словесную форму
истины, открытые Академией*.
______________
* Зенон Китииский - основатель стоической школы. Под Академией имеется
в виду Древняя Академия, то есть школа Платона. Иными словами, Цицерон
сближает стоиков и платоников.

Внутренний параллелизм образа мыслей отнюдь не вытекает из личного
психологического сходства Цицерона и Сенеки, хотя в определенный момент
жизни у Сенеки прослеживаются некоторые черты, свойственные Цицерону. Мы
имеем в виду и чуткое отношение к слову, и неравнодушие к славе и богатству,
и высокую цену дружбы, и чувство отчаяния, переживаемое в изгнании. Наконец,
на закате дней и тот и другой с равным смирением, подчинившись грубой силе,
приняли смерть. Все эти очевидные, неоспоримые черты сходства проистекают из
одного и того же подхода к оценке положения человека в обществе,
характерного для древнеримского менталитета. Сущность этого подхода
заключается в том, что отдельный человек никогда не рассматривается в отрыве
от окружающего человеческого сообщества, и при этом признается невозможной
способность человеческого духа пройти свой земной путь в одиночку,
отрешившись от собственной плотской оболочки и всего, что ее окружает.
Философия Сенеки, как, впрочем, и Цицерона, - родная дочь Рима, тесно
связанная корнями со всем богатством общественно-политической традиции. Ни
Сенека, ни Цицерон не только никогда не стремились к разрыву с этой
традицией, но, напротив, всегда ощущали свою неразрывную с ней связь. Вряд
ли стоит напоминать, что все жившие и работавшие в Древнем Риме философы,
начиная с Панетия, учили прежде всего политической философии. Вспомним хотя
бы civilium libri - гражданские книги Папирия Фабиана, учителя Сенеки. Эти
книга, от которых до наших дней сохранилось лишь название, разочаровали
Луцилия, зато Сенека целиком и полностью одобрял и мысли автора, и стиль его
изложения. Поэтому не следует думать, что философское образование могло
толкнуть Сенеку на путь, противоположный политической деятельности. Активно
участвуя сначала в жизни римской знати, а затем и в придворной жизни, он ни
в малейшей мере не изменял ни философии, ни тем более древнеримской