"А.С.Грин. Алые паруса (Феерия)" - читать интересную книгу автора

узнала тебя, о, мой милый, мой маленький!" И Грэй
действительно перестал быть большим. Он выслушал о смерти
отца, затем рассказал о себе. Она внимала без упреков и
возражений, но про себя - во всем, что он утверждал, как истину
своей жизни, - видела лишь игрушки, которыми забавляется ее
мальчик. Такими игрушками были материки, океаны и корабли.
Грэй пробыл в замке семь дней; на восьмой день, взяв
крупную сумму денег, он вернулся в Дубельт и сказал капитану
Гопу: "Благодарю. Вы были добрым товарищем. Прощай же,
старший товарищ, - здесь он закрепил истинное значение этого
слова жутким, как тиски, рукопожатием, - теперь я буду плавать
отдельно, на собственном корабле". Гоп вспыхнул, плюнул,
вырвал руку и пошел прочь, но Грэй, догнав, обнял его. И они
уселись в гостинице, все вместе, двадцать четыре человека с
командой, и пили, и кричали, и пели, и выпили и съели все, что
было на буфете и в кухне.
Прошло еще мало времени, и в порте Дубельт вечерняя звезда
сверкнула над черной линией новой мачты. То был "Секрет",
купленный Грэем; трехмачтовый галиот в двести шестьдесят
тонн. Так, капитаном и собственником корабля Артур Грэй
плавал еще четыре года, пока судьба не привела его в Лисе. Но он
уже навсегда запомнил тот короткий грудной смех, полный
сердечной музыки, каким встретили его дома, и раза два в год
посещал замок, оставляя женщине с серебряными волосами
нетвердую уверенность в том, что такой большой мальчик,
пожалуй, справится с своими игрушками.

III РАССВЕТ



Струя пены, отбрасываемая кормой корабля Грэя "Секрет",
прошла через океан белой чертой и погасла в блеске вечерних
огней Лисса. Корабль встал на рейде недалеко от маяка.
Десять дней "Секрет" выгружал чесучу, кофе и чай,
одиннадцатый день команда провела на берегу, в отдыхе и
винных парах; на двенадцатый день Грэй глухо затосковал, без
всякой причины, не понимая тоски.
Еще утром, едва проснувшись, он уже почувствовал, что этот
день начался в черных лучах. Он мрачно оделся, неохотно
позавтракал, забыл прочитать газету и долго курил, погруженный
в невыразимый мир бесцельного напряжения; среди смутно
возникающих слов бродили непризнанные желания, взаимно
уничтожая себя равным усилием. Тогда он занялся делом.
В сопровождении боцмана Грэй осмотрел корабль, велел
подтянуть ванты, ослабить штуртрос, почистить клюзы,
переменить кливер, просмолить палубу, вычистить компас,
открыть, проветрить и вымести трюм. Но дело не развлекало
Грэя. Полный тревожного внимания к тоскливости дня, он
прожил его раздражительно и печально: его как бы позвал кто-то,