"Я.И.Гройсман, Г.П.Корнилова. Встречи в зале ожидания: воспоминания о Булате Окуджаве " - читать интересную книгу автора

его сочинил и совершенно свободен, а у тебя - документы".
И пришлось мне писать сценарий "Звезды пленительного счастья" самому.
Булат согласился написать лишь романс для поручика Анненкова
("Кавалергарды, век недолог"). После "Белого солнца пустыни" с песенкой
Верещагина о "госпоже удаче" я уже не мыслил обходиться без песни Булата, и
для экранизации "Леса" он также сочинил куплеты бродячих актеров:

Бог простит, беда научит,
судьба с жизнью разлучит.
Кто что стоит, то получит,
а не стоит - пусть молчит.
Наша жизнь - ромашка в поле,
пока ветер не сорвет...
Дай Бог воли! Дай Бог воли!
Остальное заживет.

Слова эти, как и сам фильм, вызвали негодование в Госкино. Кто, кроме
партии, вправе судить, кто что стоит и что получит? К какой воле зовет
Окуджава в "самой свободной стране"? Вместе с "вредным" текстом песни были
вырезаны "алкогольные" и "сексуальные" сцены, "искажающие русскую классику".
В конце концов фильм отправили на полку, а режиссера изгнали из кино.

***

Кто-то назвал романы Булата "историческими романсами". Я убежден, что
как драматург он мог сочинять сценарии самостоятельно, без соавторства,
потому что в прозаических произведениях Булата была та же интонация, что и в
его стихах, - ироническая и грустная. Но Булат поставил на себе крест,
приняв близко к сердцу самооправдание чиновников, пугавшихся его
аполитичности и приверженности "абстрактному гуманизму" (термин тогда был
сродни ругательству). Вместо того чтобы сказать: "Да, мы холуи системы и
живем в страхе", они обвиняли Булата в незнании законов кинодраматургии. А
Булат по своей скромности в это уверовал. И даже перед "Женечкой..." он мне
говорил: "Слушай, ну зачем я тебе? Ты всё сам хорошо придумал". А на поверку
выходило, что самое остроумное в картине (блистательные комедийные диалоги)
сочинено Булатом. И я лишь иногда развивал его тексты в импровизациях вместе
с актерами.

***

Однажды я пришел к Булату совершенно убитый, когда после триумфа
"Белого солнца пустыни" одна за другой отметались мои заявки...
Я притащился в упадке, но, прежде чем нажать кнопку звонка, сколько мог
приободрился. Булат, очевидно, что-то почувствовал. "Ты знаешь, я только что
поймал мелодию песенки, вот послушай, как тебе?" И он поет мне: "Моцарт на
старенькой скрипке играет... / Не оставляйте стараний, маэстро... / Не
расставайтесь с надеждой, маэстро..." Аккомпанируя себе на гитаре, он допел
и смотрит на меня. А я глаза вытираю. Булат с такой лукавинкой в глазах
спрашивает: "Что, понравилось, да? Понравилось? Правда, понравилось?" Я
киваю. "Булат, а можешь еще раз?" И он снова поет, потому что понял, как мне