"Я.И.Гройсман, Г.П.Корнилова. Встречи в зале ожидания: воспоминания о Булате Окуджаве " - читать интересную книгу автора

пережила эту драму... Игорь с тех пор не общался ни с кем из родни Булата,
кроме бабушки Ашхен Степановны2. Она очень сострадала своему внуку Игорю и
сыну Булату, между которыми долгие годы существовал конфликт. Я не вдавался
в подробности, но думаю, что всё было связано с разладом, случившимся в
первой семье Булата.
Предопределенность трагедии Булата в том, что он прожил жуткую жизнь
сироты. После расстрела его отца и после того, как мать арестовали и
отправили в лагеря, где она провела почти двадцать лет, он ушел на фронт
добровольцем. Сын "врагов народа", он не верил в виновность родителей и
оставался патриотом Отечества не на словах. Переживания, которые Булат
перенес еще юношей, думаю, были самыми тяжкими.
В своей последней прозаической книге "Упраздненный театр", удостоенной
премии Букера, Окуджава описывал, что, когда арестовали отца, мать за
помощью отправилась к Берии, который когда-то был приятелем отца еще по
революционным годам в Тифлисе. Ашхен Степановна рассказала о страшной
ошибке - аресте Шалвы, не сомневаясь, что найдет сочувствие в собеседнике,
хорошо помнившем заслуги ее мужа перед революцией. Берия заверил ее в том,
что всё будет хорошо. Но, оказалось, она просто напомнила Берии о своем
существовании. Вернувшись окрыленной, она была тут же арестована. А отца
Булата в то время уже расстреляли.
Уходя на фронт, Булат надеялся, что это повлияет на судьбу его
арестованной матери. Но при этом Булат не вступает в партию, хотя известно,
как политруки обхаживали солдат. У многих в нагрудном кармане гимнастерки
лежала записка: "Если я погибну, прошу считать меня коммунистом". Булат
такой записки не писал.

***

Вернувшись с войны, он окончил университет и начал преподавать в
деревенской школе. Когда он дождался ХХ хрущевского съезда, на котором
генсек разоблачил преступления Сталина и поведал о гибели миллионов в
лагерях и о расстрелах без суда и следствия, Булат поверил в то, что отца
реабилитируют, а мать выпустят на свободу. И действительно, Ашхен Степановна
вернулась из лагерей. Вот тогда-то Булат и вступил в партию, а после
тяготился этим всю жизнь.
(Я-то думал, что он вступил в партию на фронте, как-то сказал ему, на
что он мне ответил: "Да что ты! Какой там фронт. По дурости. Я наивно
поверил в то, что говорилось на ХХ съезде...")
Еще при Хрущеве партийная машина подавления инакомыслия добралась до
литературы и искусства. Публикации сочинений Булата, его стихи и проза
запрещались. Ему не разрешали выступления на сцене с авторскими песнями. Но
выйти из партии уже было невозможно, потому что сдать партбилет означало
бросить вызов системе. Тогда это реально угрожало свободе существования.
Человек, подавший заявление о выходе из КПСС, был обречен либо на арест,
либо на психушку. В лучшем случае те, кто оставался на свободе, существовали
"вне закона".
Сознавая, что ему не по пути с КПСС, Булат не был настолько глуп,
чтобы, пережив трагедию родителей, повторить их судьбу.

***