"Томмазо Гросси. Марко Висконти (историко-приключенческий роман) " - читать интересную книгу автора

- И они пошли на это?
- Нет. У них же мошенник на мошеннике сидит. Но я попросил, чтобы они
это записали. Ведь я знаю, что при испытании крестом ничем не рискуешь. Я
сам как-то в молодости отличился и выиграл спор за монастырь против жителей
Белладжо...
- Ну, ты известный ловкач, - перебил его граф Ольдрадо. - Однако
вернемся к делу. Чем же все это кончилось?
- Да ничем хорошим: адвокат настоятеля потребовал поединка, а судейский
подпевала согласился. На том и порешили.
- Поединок cum fistibus et scutis? На палках и со щитами? - важно
спросил граф. - Ведь людям незнатным запрещено пользоваться рыцарским
оружием.
- Да, на палках и со щитами.
- А кто будет биться с вашей стороны?
- Кто будет биться? Легко сказать... Посмотрели бы вы, кто вызвался
драться от монастыря. Это сущий черт с рыжей шерстью и вот такими плечищами.
- Так вы что, не согласились? О глупцы и трусы!
- По правде говоря, мой Арригоццо хотел было помериться с ним силами,
да я ему не позволил и не позволю. И так нам бед хватает, чтобы рисковать
тем немногим, что еще осталось, - своим единственным сыночком. Кто же нас с
матерью утешит на старости лет? Оба мы теперь состарились, и, кроме него, у
нас нет никого на свете. - Обернувшись к сыну, он взял его за руку и
продолжал: - Береги себя, слышишь! Не встревай в это дело, сынок. Я этого не
желаю, не желаю, и все. Ты ведь хочешь, чтоб нам жилось хорошо: и мне, и
твоей бедной матери! Ты ведь знаешь...
- Вы же сами сказали: не надо и не надо. Что же мне было делать? -
ответил Арригоццо. - Ну, правда, время еще есть: до поединка осталось четыре
дня.
- И эти четыре дня ты проведешь дома под замком да под моим присмотром.
Ишь расхрабрился!
- Как скажете! - сказал Арригоццо, поднимая плечи Движением, в котором
чувствовалась грубая, но искренняя любовь.
Тут в разговор вступил Амброджо (так звали сокольничего), который до
этого все время молчал.
- А нельзя ли и нам, - сказал он, - подыскать какого-нибудь бойца за
деньги? Мы бы ему хорошо заплатили, и пусть бы он сразился за честь деревни.
- Нет, - ответил граф, поглаживая бороду, - это невозможно: по закону
только дворянам, духовным лицам и святым конгрегациям дозволено в суде
божием выставлять бойцов со стороны.
- Ну, если так, - сказал сокольничий, - значит, или надо соглашаться,
что все мы погибнем, или кто-то из лимонтцев должен драться с монастырским
молодчиком.
- Именно так, и ничего другого сделать нельзя, - заключил граф.
- Эх, был бы дома мой Лупо! - воскликнул сокольничий. - Дома или
поблизости, чтобы успеть его оповестить. Уж тогда-то эти господа не очень
радовались бы.
- Слушай, - спросил его Микеле, - а верно, что твой Лупо поступил в
услужение к Отторино Висконти?
- Да, сначала он нанялся к нему в слуги - пять лет назад, когда сбежал
из дому, но теперь он стал его оруженосцем. И говорят, его господин очень им