"Великокняжеский летописец. О походе Ивана?III на Новгород (Памятники русской публицистики XV и XVI?вв) " - читать интересную книгу автора

вами, и жалуем вас, и защищаем отовсюду, и казнить вас вольны, коли на нас
не по-старому начнете смотреть. А ни за королем никаким, ни за великим
князем литовским не бывали вы с тех пор, как земля ваша стала, теперь же
стремитесь вы от христианства в католичество, нарушив крестное целование.
Я, князь великий, никакого насилья вам не чиню, ни тягот не налагаю сверх
того, что были при отце моем, великом князе Василии Васильевиче, и при
деде моем, и при прадеде, и при прочих великих князьях рода нашего, да еще
и жаловать вас хочу, свою вотчину".
Слышав же то, новгородские люди, бояре их и посадники, и тысяцкие, и
житьи люди, которые не желали прежнего своего обычая и крестного целования
преступить, рады были все этому и управляться хотели великим князем
по-старому.
Но Исааковы дети, о которых было сказано, с прочими своими
пособниками и с наймитами своими будто взбесились, точно дикие звери,
человеческого разума лишенные, речей послов великого князя, как и посла
митрополита Филиппа, и слышать не хотели. И еще нанимали злых этих
смердов, убийц, мошенников и прочих безродных мужиков, что подобны скотам,
нисколько разума не имеющим, но только один крик, так что и бессловесная
скотина не так рычала, как эти новгородские люди, невежды, называя себя
"господарем Великим Новгородом". И они приходили на вече, били в колокола,
и кричали, и лаялись, точно псы, говоря нелепое: "За короля хотим!"...
...Князь же великий, прослышав об этом, впал в скорбь и тужил о них
немало: "Когда и не были еще в православии, от Рюрика и до великого князя
Владимира, не отходили к другим государям, а от Владимира и вплоть до
сегодняшнего дня знали один его род и управлялись великим князем во всем,
сначала киевским, потом владимирским, а теперь, в последние годы, все свое
благочестье хотят погубить, от христианства к католичеству отступая. Но
что делать, не ведаю, а возложу всю надежду мою на единого Господа Бога, и
будет он милостив ко мне в этом". И возвещает он об этом отцу своему,
митрополиту Филиппу, и матери своей, великой княгине Марии, и бывшим при
нем боярам его и о том, что хочет идти на Новгород ратью. Они же, услышав
это, советуют ему, упованье на Бога возложив, исполнить замышленье свое на
новгородцев за их нарушения и отступничество.
И тотчас князь великий послал за всеми братьями своими, и за всеми
епископами земли своей, и за всеми князьями, и боярами своими, и
воеводами, и за всеми своими воинами. И когда сошлись все к нему, тогда
сообщает им замысел свой - идти на Новгород ратью, ибо во всем изменил он.
И князь великий, получив благословение от митрополита Филиппа, а также и
от всех святителей земли своей, и от всего священного собора, начал
готовиться к походу, а также и братья его, и все князья его, и бояре, и
воеводы, и все его воины...
В Новгород же послал князь грамоты разметные* за неисправление
новгородцев, а в Тверь послал к великому князю Михаилу, помощи прося на
тех новгородцев. А в Псков послал дьяка своего Якушку Шачебальцева мая в
двадцать третий день, на праздник Вознесения Господня, веля сказать им:
"Вотчина моя, Великий Новгород, отходит от меня за короля, и архиепископа
своего ставить желают у него митрополита Григория, католика. И потому я,
князь великий, иду на них всею ратью, а целование свое к ним я с себя
слагаю. И вы бы, вотчина моя, псковичи, посадники, и житьи люди, и вся
земля псковская, договоры с братом вашим, Новгородом, отменили и пошли бы