"Виктор Грызун. Как Виктор Суворов сочинял историю " - читать интересную книгу автора

ценам, вследствие чего еда начала заканчиваться и в деревне. Пришлось в тылу
вводить карточную систему, задолго до еще сидевших в Швейцарии социал-
демократов. Вот и стала армия голодать, что выглядело огромным контрастом с
резко увеличивавшимся благосостоянием представителей оборонки, смачно
поглощавших свои немалые проценты с военных заказов. Хотя русскому солдату и
не впервой воевать полуголодным и полураздетым.
Последней каплей стало положение в действующей армии с боеприпасами.
Вот вам свидетельство Антона Ивановича Деникина, командовавшего в те времена
4- й стрелковой бригадой, получившей название "Железной". Она служила
"пожарной командой" 8-й армии генерала Брусилова, то есть эту наиболее
боеспособную часть посылали затыкать дыры на самых опасных участках фронта.
По всей логике эту часть должны были снабжать боеприпасами лучше других. И
вот что он пишет: "Собственно, уже в конце 14 года обнаружился острый
недостаток снарядов и патронов, но беспечный военный министр Сухомлинов умел
убеждать Государя, думу и общество, что "все обстоит благополучно". И к
весне 1915 г. окончательно назрел страшный кризис вооружения и особенно
боевых припасов" <Деникин А.И. "Путь русского офицера" // Октябрь. 1991. №
3. С. 125.>. "Эта весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Тяжелые,
кровопролитные бои, ни патронов, ни снарядов. Сражение под Перемышлем в
середине мая. Одиннадцать дней жесточайшего боя Железной дивизии.
Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжелой артиллерии, буквально
срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их... И молчание моих
батарей... Мы не "могли отвечать: нечем было" <Там же. С. 126.>. И чувство
"отчаяния" и "нелепой беспомощности" испытывал далеко не один Деникин. Не
любит армия без боеприпасов воевать. Не любит - и все тут.
<Справедливости ради следует сказать, что снарядный голод испытывали
все союзники по Антанте, но они разными темпами решали эту проблему.
Например, у британцев на одно орудие в начале 1915 года приходилось 4-10
снарядов, однако, благодаря начатой в сентябре 1914 мобилизации
промышленности, в период с сентября 1914 по апрель 1915 года производство
снарядов выросло в 20 раз и продолжало увеличиваться. В России же
мобилизация промышленности затянулась до августа 1915 года, благодаря чему
производство винтовок, пулеметов, орудий и снарядов выросло за первый год
войны лишь в 2-2,5 раза (См: "Всемирная история войн": В 4 кн. Кн. 3.
1800-1925. СПб.; М.: Полигон - АСТ, 1998. С. 782-783).>
Вот и побежали с фронта солдаты. Всего при царе с фронта дезертировало
195 130 солдат. При Временном правительстве дело окончательно пошло на лад:
с февраля по август 1917 года фронт похудел еще на 170 007 человек <Краснов
П. Н. На внутреннем фронте. Л., 1925. С. 128.>. Ежу понятно, что с такой
текучестью кадров армия воевать не может. Не может армия, теряющая только от
дезертирства по 170 тысяч солдат <Около десяти полностью развернутых
стрелковых дивизий. Этого народа с лихвой могло бы хватить на две с лишком
общевойсковые армии. И вот эти-то две с гаком армии российская армия
потеряла только убежавшими за полгода.> каждые полгода, быть боеспособной.
Кстати, прибавьте к этому голод и отсутствие боеприпасов на фронте. Такая
армия воевать не могла, что и констатировал Брестский мир. Между прочим, все
варианты Временного правительства оказались неспособными правильно оценить
эту ситуацию на фронте, и продолжали делать вид, что у них "все путем", что
и привело к быстрому и бесславному концу. Большевики, наученные их опытом,
такого счастья себе не хотели. Вот и пришлось забыть на время свою гордость