"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

интеллектуальности), преувеличение материального и сентиментального
порядков, все это остается и все это создает из современной западной
цивилизации аномалию, чтобы не сказать, чудовищность.
Вот так все выглядит, когда не имеют предубеждений; и именно так все
видят самые авторитетные представители восточных цивилизаций, которые не
привносят никакого предвзятого мнения, так как предвзятое мнение есть всегда
нечто сентиментальное, а не интеллектуальное, а их точка зрения является
чисто интеллектуальной. Если же западные люди с некоторым трудом понимают
это отношение, то потому что они неисправимо склонны судить других по тому,
что они есть сами и приписывать им свои собственные интересы, так же как и
приписывать свой образ мысли и вовсе даже не отдавать себе отчет в том, что
могут существовать другие интересы и другой образ мысли, настолько узок их
собственный умственный горизонт; отсюда следует их полное непонимание всех
восточных концепций. Обратное не верно: восточные люди, когда представляется
случай и когда они посчитают нужным, почти не испытывают затруднений для
того, чтобы вникнуть и понять специальные познания Запада, так как они
привыкли к крайне обширным и глубоким умозрениям, а ведь кто может больше,
может и меньше; но вообще, они не стремятся предаваться работе, способной
подвергнуть их опасности потерять из виду или пренебречь тем, что для них
существенно, ради того, что они полагают незначительным. Западная наука
представляет собою анализ и рассеяние; восточное познание есть синтез и
концентрация; у нас еще будет случай к этому вернуться. Как бы то ни было,
то, что на Западе называют цивилизацией, другие предпочитают называть,
скорее, варварством, потому что здесь как раз отсутствует существенное, т.
е. принцип высшего порядка; по какому же праву западные люди хотят навязать
всем свои собственные оценки? Впрочем, не следует забывать, что они
представляют собою лишь меньшинство во всем ансамбле земного человечества;
конечно, это замечание о числе ничего, в наших глазах, не доказывает, но оно
должно произвести некоторое впечатление на людей, которые изобрели "всеобщее
избирательное право" и верят в его достоинство. И здесь тоже они заняты
только тем, что находят удовольствие в утверждении воображаемого
превосходства, которое они себе приписывают, но эта иллюзия обманывает
только их самих; однако, самое ужасное, это их страсть к прозелитизму: за
"морализирующими" предлогами у них скрывается дух завоевательства, именем
"свободы" они хотят принудить весь мир им подражать! Самое удивительное, что
в своем самодовольстве они искренне воображают, что обладают "престижем" у
всех народов; а поскольку их опасаются, как опасаются грубой силы, то они
думают, что их обожают; но будет ли человек, которому грозит опасность быть
раздавленным снежной лавиной, уважать или восхищаться этим? Единственное
впечатление, которое механические изобретения, например, производят на
большую часть восточных людей, это впечатление глубокого отвращения; все это
им кажется гораздо более тягостным, чем полезным, и если они оказываются
вынужденными принять некоторые необходимые обстоятельства современной эпохи,
то с надеждой когда-нибудь от них избавиться; это не интересует их и никогда
не будет на самом деле их интересовать. То, что западные люди называют
прогрессом, то для восточных людей есть только изменение и нестабильность;
потребность в изменении, столь характерная для современной эпохи, в их
глазах есть отметка низшей ступени проявления: тот, кто постиг состояния
равновесия, уже не испытывает этой потребности, так же как тот, кто обладает
знанием, уже ничего больше не ищет. В этих условиях трудно, разумеется,