"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

том, чтобы одновременно или альтернативно способствовать одной или другой из
двух упомянутых тенденций, следуя обстоятельствам времени, устанавливая
определенную дозировку между ними, с помощью уравновешивающей игры, которая
соответствует, конечно, больше политическим, чем интеллектуальным занятиям;
конечно, эта хитрость может быть не всегда произвольной и мы не сомневаемся
в искренности какого-то конкретного ученого или философа, но они чаще всего
являются мнимыми "правителями" и сами могут быть управляемыми, не замечая
этого ни в малейшей степени. Более того, то, как они используют свои идеи,
не всегда отвечает их собственным намерениям, и было бы ошибочно делать их
непосредственно ответственными или упрекать их в том, что они не предвидели
определенные более или менее далекие последствия; но достаточно того, чтобы
эти идеи были согласованы с одной из этих тенденций, о которых мы говорили,
для того чтобы их можно было использовать в только что указанном смысле; а
поскольку Запад погружен в состояние интеллектуальной анархии, то все
происходит так, как если бы речь шла о том, чтобы извлечь из самого
беспорядка, и из того, что мечется в хаосе, все, что возможно для реализации
строго определенного плана. Мы не хотим настаивать на этом сверх меры, но
очень трудно не возвращаться к этому время от времени, так как мы не можем
предположить, чтобы целая раса просто-напросто была бы поражена чем-то вроде
безумия, длящегося в течение многих веков, должно ведь что-то придавать
значение современной цивилизации, несмотря ни на что; мы не верим в случай и
убеждены, что каждый, кто придерживается другого мнения, свободен отказаться
от этого хода рассуждений.
Теперь же, разделив две главные тенденции современного состояния умов,
чтобы лучше изучить их, и оставляя в данный момент в стороне сентиментализм,
к которому мы вернемся позже, мы можем спросить следующее: что в точности
значит "наука", к которой так привязаны на Западе? Один индус, крайне сжато
резюмируя то, что думают все восточные люди, имевшие возможность с ней
познакомиться, очень справедливо охарактеризовал ее в таких словах:
"Западная наука есть незнающее знание"
Мы должны немного остановиться на последнем различении: мы хотим
отметить, что не видим ничего плохого самого по себе в развитии определенных
наук, но находим чрезмерным приписываемое ему значение; это всего лишь
весьма относительное знание, но все же знание, и вполне законно, чтобы
каждый применял свою интеллектуальную активность к предметам,
пропорциональным его собственным склонностям и имеющимся в распоряжении
средствам. Мы отвергаем исключительность, мы можем даже сказать, сектантство
тех, кто, опьяненные развитием, полученным этими науками, отказываются
допустить существование чего-либо помимо них, и утверждают, что всякое
умозрение, чтобы быть значимым, должно подчиняться специальным методам,
которые сами эти науки применяют, как если бы эти методы, созданные для
изучения определенных объектов, должны быть универсально применимыми; то,
что они понимают на самом деле под универсальностью, является чем-то крайне
ограниченным, что вовсе не превосходит область случайного. Но эти
"сциентисты" очень удивились бы, если бы им сказали, даже не выходя за
пределы их области, что есть множество вещей, которые никогда не могут быть
достигнуты их методами и которые, тем не менее, могут быть предметом наук,
совершенно отличных от известных им, но не менее реальных, а часто и более
интересных во всех отношениях. Представляется, что современные люди
произвольно выбирают в области научного познания некоторое число разделов, в