"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

научного познания некоторыми частными областями при исключении других,
таковы основные черты современного мышления в собственном смысле слова; вот
до какой степени дошло на Западе интеллектуальное падение с того времени,
когда он сошел с нормального для остального человечества пути.
Метафизика есть познание принципов универсального порядка, от которого
все зависит с необходимостью, прямо и непосредственно; итак, там, где
метафизика отсутствует, всякому, продолжающему существовать познанию, в
какой бы сфере оно ни осуществлялось, поистине, не хватает принципа, и если
оно чего-то достигает в своей независимости (не по праву, а по факту), то
гораздо больше оно теряет по глубине и значимости. Вот почему западная
наука, можно так сказать, вся на поверхности; распыляясь в бесконечном
множестве фрагментарных знаний, теряясь в бесчисленных деталях фактов, она
ничего не узнает из истинной природы вещей, которую она объявляет
недоступной, чтобы оправдать свое бессилие в этом отношении; поэтому ее
заинтересованность гораздо более практического плана, чем умозрительного.
Если иногда и делаются попытки унификации этого крайне аналитического
знания, то они остаются чисто искусственными и всегда основываются на более
или менее случайных гипотезах; поэтому они рушатся одна за другой, и
представляется, что ни одна научная теория любого объема не способна длиться
максимум более полувека. Наконец, западная идея, согласно которой синтез
есть как бы результат и завершение анализа, является совершенно ошибочной;
истина состоит в том, что анализ никогда не может дойти до синтеза,
достойного этого имени, поскольку это вещи совсем не одного и того же
порядка; в природе анализа продолжаться бесконечно, если область, в которой
он осуществляется, подвержена такому расширению без всякого продвижения в
приобретении общего видения всей этой области; и с еще большим основанием,
он совершенно не эффективен для воссоединения с принципами высшего порядка.
Аналитический характер современной науки претворяется в бесконечно растущее
число "специальностей", об опасности чего даже Огюст Конт не мог не заявить;
эта специализация, восхваляемая некоторыми социологами под именем
"разделения труда", есть, наверняка, лучшее средство приобрести
"интеллектуальную близорукость", которая, как представляется, составляет
часть квалификации, требуемой от совершенного "сциентиста", и без которой
сам "сциентизм" не может состояться. Поэтому "специалисты", как только они
покидают свою область, демонстрируют, в основном, невероятную наивность; нет
ничего легче, чем внушить им что-либо, и по большей части, успех имеют самые
несуразные теории, лишь бы их называли "научными"; самые произвольные
гипотезы, как, например, гипотеза эволюции, принимают тогда вид "закона" и
считаются доказанными; если этот успех оказывается лишь временным, то ее
бросают, чтобы тут же найти что-то другое, что всегда принимается с той же
легкостью. Ложные синтезы, в которых высшее стараются извлечь из низшего
(странный перенос демократической концепции), могут быть всегда только
гипотетическими; напротив, истинный синтез, исходящий из принципов,
причастен также и их достоверности; но, разумеется, для этого надо исходить
из истинных принципов, а не из простых философских гипотез, подобно Декарту.
В целом, наука, не признавая принципы, отказываясь иметь к ним отношение,
лишается самой высокой гарантии, которую она могла бы получить, и самого
надежного направления, которое могло бы быть ей придано; ценным в ней
остается только познание деталей, и как только она хочет подняться на одну
ступень, то становится шаткой и сомнительной. Другое следствие того, что мы