"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

больше не осу ществляется, то только потому, что западные люди не способны
понять то, что им чуждо: их непроницаемость в этом отношении есть не что
иное, как низшая ментальная ступень, тогда как у восточных людей она исходит
из чистой интеллектуальности.
Есть истины, которые необходимо с настойчивостью повторять и повторять,
сколь ни были бы они неприятны для многих людей: все преимущества, которыми
так хвалятся западные люди, являются чисто воображаемыми, за исключением
одного только материального превосходства; оно весьма реально, этого никто
не оспаривает и никто им, на самом деле, не завидует; несчастье в том, что
им злоупотребляют. Для того, кто имеет смелость видеть вещи такими, каковы
они суть, колониальное завоевание не может основываться, как и любое другое
завоевание при помощи оружия, ни на каком другом праве, кроме права грубой
силы; пусть ссылаются на необходимость для народа, который считает, что ему
у себя дома слишком тесно, расширить свое поле деятельности и пусть скажут,
что это нельзя сделать иначе, как только за счет тех, кто слишком слаб,
чтобы ему сопротивляться, нам нечего возразить и мы даже не видим, как можно
помешать тому, чтобы такие вещи происходили; но пусть, по крайней мере, не
претендуют на то, что их заставляют туда внедряться интересы "цивилизации",
не имеющие с этим ничего общего. Это мы называем "моралистским" лицемерием:
бессознательное среди широких масс, способных только кротко воспринимать
идеи, внушаемые им, оно не должно быть таковым для всех в такой же степени,
и мы не можем допустить, чтобы государственные деятели, в частности, сами
были одурачены фразеологией, которую они используют. Когда некая европейская
нация расправляется с какой-нибудь страной, пусть даже заселенной только
по-настоящему варварскими племенами, нас никогда не заставят поверить, что
они это делают ради чести и удовольствия "цивилизовать" этих бедных людей,
которые вовсе их не просили предпринимать дорогостоящие экспедиции и разного
рода труды; надо быть очень наивным, чтобы не понимать, что истинная
побудительная причина совсем другая, что она в ожидании весьма ощутимых
выгод. И какие бы предлоги ни провозглашались, речь прежде всего идет об
эксплуатации страны, а часто также и ее обитателей, так как это будет
несносным, если они продолжат жить, как им нравится, даже если это никого не
стесняет; но поскольку слово "эксплуатировать" звучит плохо, то в
современном языке оно называется "извлекать пользу" из страны: это одно и то
же, но достаточно заменить слово, как это уже больше не шокирует
общественную чувствительность. Естественно, когда завоевание произошло,
европейцы дают полную свободу своему прозелитизму, потому что для них это
настоящая потребность; каждый народ привносит сюда свой особый темперамент,
одни это делают более грубо, другие с большей осторожностью, и последняя
позиция, даже когда она совсем не является результатом расчета, несомненно,
самая коварная; мы, конечно, не хотели бы смешивать методы колонизации
французов с методами немцев или даже англичан. Что касается достигаемых
результатов, то всегда забывают, что цивилизации определенных народов не
созданы для других, с отличной от них ментальностью; когда дело имеют с
дикарями, то зло, возможно, не так велико, тем не менее, приспосабливая
внешнюю сторону европейской цивилизации (а это про исходит весьма
поверхностно), они, в основном, склонны имитировать худшие стороны, чем
брать то, что там может быть хорошего. Мы не хотим останавливаться на этой
стороне вопроса, мы его рассматриваем только попутно; важно то, что
европейцы, оказываясь перед лицом цивилизованных народов, ведут себя с ними