"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

называемом прогрессе и замыкаются в позиции чисто пассивного сопротивления,
продолжая себя вести так, как если бы он не существовал; другие предпочитают
временно принять этот прогресс, рассматривая его как досадную необходимость,
навязанную обстоятельствами на какое-то время, и принять его только потому,
что они видят в инструментах, получаемых в свое распоряжении, средство более
эффективного сопротивления западному господству, дабы ускорить его конец.
Эти два течения существуют повсюду, в Китае, в Индии, в мусульманских
странах; и если второе в настоящий момент, кажется, почти повсеместно берет
верх над первым, но из этого не следует заключать, что существует какое-то
глубокое изменение в стиле бытия Востока; всякое различие сводится просто к
вопросу уместности; не здесь может произойти реальное сближение с Западом,
как раз наоборот. Восточные люди, которые хотят вызвать в своих странах
промышленное развитие, позволяющее им с этого времени бороться с
европейскими народами без ущерба для себя на той же самой территории, где те
развертывают свою деятельность, восточные люди, повторим, не отказываются
ради этого ни от чего-либо существенного для них в их собственной
цивилизации; более того, экономическая конкуренция может стать еще одним
источником конфликтов, если не установится согласие в иной области, на более
высокой точке зрения. Однако небольшое число восточных людей пришли к
следующей мысли: поскольку западные люди решительно невосприимчивы к
интеллектуальности, то об этом не должно быть и речи; но, может быть,
удастся установить, несмотря ни на что, с некоторыми народами Запада
дружественные отношения) ограниченные чисто экономической областью. Это тоже
оказывается иллюзией: там, где начинают договариваться о принципах, там все
второстепенные трудности сглаживаются, или же никогда не удастся
договориться ни о чем; и именно Западу следовало бы, если он это может,
сделать первый шаг на пути действительного сближения, потому что все
препятствия происходят от того непонимания, свидетельства которого он
демонстрирует по сей день.
Надо только пожелать, чтобы западные люди, согласившись, наконец,
видеть причину самых опасных недоразумений там, где она действительно есть,
т. е. в них самих, освободились бы от этих смешных страхов, самым известным
примером которых, несомненно, является "желтая опасность". Существует,
также, обыкновение кстати и некстати размахивать пугалом "панисламизма";
несомненно, здесь опасения не лишены основания, так как мусульманские
народы, занимая промежуточное положение между Востоком и Западом, обладают
одновременно чертами и того и другого, и дух их гораздо более воинственный,
чем у чисто восточных людей: но ничего не следует преувеличивать. Истинный
панисламизм прежде всего есть утверждение принципа, главным образом,
теоретического характера; чтобы он принял форму политического требования,
надо, чтобы европейцы совершили множество оплошностей; в любом случае, он
ничего не имеет общего с любым "национализмом", который совершенно
несовместим с фундаментальными понятиями ислама. В целом, во многих случаях
(в особенности, мы имеем в виду Северную Африку), правильно понятой политики
"ассоциации" полностью уважающей мусульманское законодательство и
предполагающей полный отказ от всякой попытки "ассимиляции", возможно, было
бы достаточно, что избежать опасности, если есть опасность; если подумать,
например, какие выдвигаются условия для достижения натурализации во Франции,
эквивалентной просто самоотречению (можно было бы привести множество тому
примеров), то нельзя не удивиться, сколь часто встречаются здесь трудности и