"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

препятствия, которых легко можно было бы избежать при лучшем понимании
ситуации; но, повторяем, именно это понимание совершенно отсутствует у
европейцев. Не надо забывать, что мусульманская цивилизация является чисто
традиционной, как и все восточные цивилизации; это вполне достаточная
причина для того, чтобы панисламизм, в какую бы форму он ни облекался,
никогда не слился бы с таким движением, как большевизм, как этого, кажется,
опасаются плохо информированные люди. Мы не хотим здесь давать никакой
оценки русскому большевизму, потому что очень трудно точно знать, как быть с
этим; возможно, что реальность там очень сильно отличается от того, что об
этом обычно говорят, и что она еще более сложна, чем противники и сторонники
могут представить себе; но можно сказать с уверенностью, что это движение
является по духу четко антитрадиционным, следовательно, целиком современным
и западным. Смехотворно стремиться противопоставить западному духу
германскую ментальность или даже русскую, нам неизвестно, какой смысл могут
иметь слова для тех, кто поддерживает такое мнение, а тем более для тех, кто
объявляет большевизм "азиатским"; в действительности, Германия, напротив,
это одна из стран, в которой западный дух дошел до крайней степени своего
выражения: что касается русских, то даже если у них и есть некоторых черты
восточных людей, то они все равно интеллектуально крайне далеки от них. Надо
добавить, что под Западом мы понимаем также и иудаизм, который всегда
осуществлял влияние только в этом направлении воздействие которого, может
быть, не совсем чуждо формированию современной ментальности в целом; а как
раз та доминирующая роль, которую играли в большевизме еврейские элементы,
является для восточных людей, а, в особенности, для мусульман, веским
мотивом, чтобы не доверять ему и держаться в стороне; мы не говорим здесь о
нескольких агитаторах, типа "младотурков", которые являются, по своей сути,
антимусульманами, а часто также евреями по своему происхождению и не
пользуются ни малейшим авторитетом. В Индию тем более большевизм не может
проникнуть, потому что он находится в оппозиции со всеми традиционными
институтами, особенно, с институтом каст; с этой точки зрения, индусы не
сделали бы никакого различия между его разрушительным действием и таким же
действием, которое старались осуществить всеми средствами англичане; там,
где одно потерпело поражение, другое тем более не удастся. Что касается
Китая, все русское там, в основном, вызывает антипатию, к тому же, там
традиционный дух не менее прочно установлен, чем на всем остальном Востоке;
если некоторые вещи там легче переносятся в качестве временных, то это по
причине силы усвоения, которая свойственна китайской расе и которая, даже из
временного беспорядка позволяет, в результате, извлечь максимальные
преимущества; наконец, не следует ради поддержания легенды невозможного и
несуществующего согласия, ссылаться на присутствие в России банд наемников,
являющихся обычными разбойниками, от которых китайцы были бы счастливы
избавиться в пользу своих соседей. Когда большевики рассказывают, что они
получают сторонников своих идей среди восточных людей, то они
самообольщаются и хвастают; истина состоит в том, что некоторые из восточных
людей видят в России, большевистской или нет, возможное вспомогательное
средство против господства некоторых других западных сил; но большевистские
идеи им совершенно безразличны, и даже когда они рассматривают соглашение
или временный альянс как приемлемые в определенных обстоятельствах, то
только потому, что они хорошо знают, что эти идеи никогда не смогут у них
укорениться; если бы это было иначе, то они ни в малейшей степени не стали