"Рене Генон. Восток и Запад" - читать интересную книгу автора

целостности без овладения изначальными и фундаментальными данными, которыми
следует руководствоваться. Хотеть действовать иначе означает вносить еще
большую путаницу туда, где предполагают от нее избавиться, это означает
непонимание того, чем является традиция по своей сущности; таков случай всех
изобретателей псевдотрадиций, о которых мы упоминали выше; и если мы
настаиваем на столь очевидных вещах, то нас к этому обязывает состояние
современной ментальности, так как мы знаем, насколько сложно достичь того,
чтобы она не переворачивала нормальные отношения. Люди с самыми наилучшими
намерениями, если они обладают чертами такой ментальности, то даже вопреки
им самим и при провозглашении себя ее противниками, очень даже могли бы
соблазниться и начать с конца, т. е. просто поддаться тому особому
головокружению от скорости, охватившей весь Запад, или же захотеть сразу же
получить те видимые и ощутимые результаты, которые являются "всем" для
современных людей, настолько их ум, в силу того, что он повернулся к
внешнему, стал неспособным постичь что-либо другое. Вот почему мы так часто
повторяем, рискуя наскучить, что прежде всего надо поместить себя в область
чистой интеллектуальности и что никогда ничего не сделать важного, если не
начать с этого; и все, что относится к этой области, хотя и не поддается
чувствам, имеет гораздо более громадные последствие, чем то, что зависит
только от случайного порядка; может быть, это трудно понять тем, кто к этому
не привык, но тем не менее это так. Только не надо смешивать чисто
интеллектуальное с рациональным, универсальное с общим, метафизическое
познание с научным; по этому поводу мы отсылаем к объяснениям, которые мы
уже дали в другом месте
Именно по причине самой универсальности принципов согласие должно быть
легко достижимым, причем совершенно непосредственным образом: их понимают
или не понимают, но как только их поняли, то уже нельзя не придти к
согласию. Истина одна, и для познающих ее она открывается одинаково при
условии, разумеется, что ее действительно и достоверно познают; а
интуитивное познание не может быть иным, нежели достоверным. В этой области
оказываются вне и над всякой частной точкой зрения; различия заключаются
всегда не в самих принципах, а в более или менее внешних формах, что
является лишь вторичной адаптацией; можно даже сказать, что речь здесь идет
о "неформальном" по своей сути. Познание принципов строго одно и то же для
всех людей, которые им обладают, так как ментальные различия могут
затрагивать лишь то, что относится к индивидуальному, следовательно,
случайному порядку, они не достигают чисто метафизической области;
несомненно, каждый будет по-своему выражать то, что он понял, в той мере, в
какой он сможет это выразить, но тот, кто на самом деле понял, всегда будет
признавать за внешним разнообразием выражений единую истину, это неизбежное
разнообразие никогда не будет причиной несогласия. Однако, чтобы видеть
сквозь все множественные формы скорее то, что они более скрывают, чем то,
что выражают, надо обладать истинной интеллектуальностью, ставшей совершенно
чуждой для западного мира; трудно поверить, насколько тогда покажутся
пустыми и ничтожными все философские дискуссии, касающиеся в гораздо большей
степени слов, нежели идей, даже если идеи там не полностью отсутствуют. Для
того, что является истинами случайного порядка, множественность применяемых
там индивидуальных точек зрения может дать место реальным различиям,
которые, впрочем, не являются, с необходимостью, противоречиями; ошибка
систематических умов состоит в том, что они признают законной только свою